Хранители Реликвий

– Мне вас не понять, – осторожно признался я.

Эливиэль смерила меня оценивающим взглядом.

– Скажи, Марк, ты атеист? – неожиданно спросила богиня.

– Уже нет, – честно признался я.

– Хорошо, в таком случае мои слова не станут для тебя шоком. Любая религия, возьми хоть людскую, хоть эльфийскую, объединяет в себе некие общие черты: жизнь без грехов, самопожертвование, милосердие, прощение. Подобная общность является первоосновой для зачатков культуры и моральных принципов различных народов. Вера отрицает грехопадение, будь то убийство, воровство, предательство или насилие над другими. Истинное верование сплачивает народ, поднимает его на более высокий уровень развития, проповедует высокую мораль. Да, мои слова звучат патетично, однако в них кроется та самая истина, что испокон веков не дает спокойно спать философам и мудрецам.

– То есть главное верить, а во что – неважно?

– Тут ты не прав, – горячо возразила Эливиэль. Похоже, она нашла тему для разговора и теперь пыталась объяснить мне суть всего мира. – Религия – это культура и нравственные ценности народа. Тот, кто отходит от веры, предает не только себя, своих близких, друзей, но и всю свою расу. Любое «священное писание» заключает в себе благое слово, призывающее жить не так, как говорит нам желудок, а так, как велит сердце. Мы верим в жизнь и смерть, в добро и зло, в милосердие и ненависть; мы живем ради некой цели, чьи рамки и границы диктуют нам наши боги. Сам посуди, если человек не верит, значит, у него либо нет цели, либо эта цель настолько низменна, что ее носитель заслуживает презрения. Атеист думает лишь о собственном благе, обогащении и чревоугодии, тогда как верующий размышляет не только о бытии в материальном мире, но и о мире загробном. Так что же ждет человека за гранью смерти? Того, кто уверовал, ожидают чертоги если не блаженства, то хотя бы спокойствия. Того же, кто отринул богов, ожидает одна лишь пустота, абсолютное ничто, а это гораздо страшнее самых суровых пыток и наказаний.

– Красиво звучит, – одобрил я. – Но, признаюсь, раньше о подобном не задумывался.

– Тебе еще рано, – снисходительно сказала Эливиэль. – Вот лет через триста-четыреста будешь думать, а сейчас живи в свое удовольствие.

Я удивленно изогнул бровь:

– А мне-то что делать? У меня и людская кровь и эльфийская. Так кого же почитать: Нэртиса или Вэлгорна с компанией?

– Можешь почитать меня, – улыбнулась собеседница. – Будет приятно. Но, не сложно догадаться, смысл религии двояк. С одной стороны, вера ведет к свету, с другой же – она всего лишь уздечка, помогающая Высшим держать народы в некоем подобии подчинения. Именно Они являлись идеологами создания богов, ибо оные боги – столпы власти и могущества.

– А Вэлгорн?

– Он – миф, человеческая выдумка, лживая сущность, – отрезала Родоначальница остроухого народца. – Весь Божественный Пантеон – фантазия Высших, и не более того. Они сами создали для людей идолов для поклонения, хотя, само собой, в реальности оных идолов нет и быть не может. Храмы, обряды, служения, песнопения – лишь предлог, позволяющий архиепископам и патриархам вертеть народом так, как вздумается. Разумеется, храмовники истово верят и молятся, но вся их религия служит исключительно во благо повелителей Алого Легиона. Вэлгорн, Ювиара, Наридар, Девилхор – они всего-навсего безжизненные, бестелесные и лишенные силы духи, неспособные влиять на судьбу тех, кто преклоняется пред их троном. Впрочем, с Девилхором я погорячилась. Он существовал на самом деле, но не как бог, а как темный эльф, предавший свой народ и продавшийся Тьме. После долгих скитаний и размышлений о мести Девилхор столкнулся с некоей сутью, чьи возможности потрясли бы даже Высших. Эта суть даровала отступнику не только силу, но и власть над другими. Так появился Орден Хаоса.

– Весело. Но, стало быть, после смерти нет ни света, ни мрака? Можно жить праведно, а можно грешить – все равно после смерти нас ожидает абсолютная пустота, небытие. Наши храмовники обещают великие блага для праведников и вечные муки для грешников, а в итоге получается, будто и тех и других ждет забвение и полное растворение в отрицающей любое существование субстанции.

– Такой субстанции нет, – возразила богиня. – Счастья или страдания после гибели телесной оболочки действительно нет, зато существует некое ментальное место, являющееся загадкой даже для меня. Высшие называют его Капищем Душ. Там отделившийся от мирской плоти дух подвергается некоему Суду, или Испытанию. Душа достойного человека вернется на землю и продолжит жизнь в ином теле, душа подлеца и злодея канет в Лету. Но опять же, это только мои предположения; истинная сущность Капища сокрыта от всех.

Некоторое время мы молчали. Я переваривал пылкую проповедь, а Эливиэль гладила за ухом норан-дрегена. Хищник довольно урчал и не проявлял признаков агрессии, вмиг став доброй домашней зверушкой. Умению прекрасной богини приручать злобных тварей можно только позавидовать, оно бы очень пригодилось в моей нелегкой жизни.