Хранители времени. Война близнецов

После известия о гибели ее младшей сестры Сары вот уже несколько месяцев Нетанье каждую ночь снилась ее маленькая племянница. Она наблюдала за Анной через странное, сияющее радужным светом золотистое зеркало и каждый раз безуспешно пыталась дотянуться до нее, просыпаясь при этом. Каждую ночь Нетанья видела девочку в детском доме, одиноко сидящую в углу в обнимку с простенькой мягкой игрушкой — основательно потрепанным мишкой. Девочка крепко сжимала этого мишку в своих объятиях, когда ее саму без единой царапины вытащили из покореженной машины, в которой ее родители разбились насмерть. Игрушка была семейной реликвией семьи Нетаньи, ей играла еще их прабабушка, и девушка в свое время изыскала способ переправить ее младшей сестре вскоре после рождения ее единственной дочери.

Нетанья никогда не была убежденной феминисткой-одиночкой, напротив. С самого раннего детства она знала, что рано или поздно выйдет замуж и продолжит семейную традицию, будет воспитывать детей и встречать мужа с работы. Она обучилась от матери всему, что было необходимо для этого, но не избежала участи женщин своей семьи, пусть даже и по несколько другим причинам. В том году, когда ей должно было исполниться двадцать, у нее не было на примете друга, которого можно было бы рассматривать в качестве отца ее будущих детей. И не то, чтобы она была слишком придирчива, нет. Просто все более или менее приличные молодые люди в их округе были по уши влюблены в ее младшую сестру.

Сара, всеобщая любимица, была на пять лет младше самой Нетаньи. Веселая и жизнерадостная, несколько своенравная и порывистая, она любила петь и танцевать, и постоянно кружилась вокруг нее, своей старшей сестры, весело болтая без умолку всякую чепуху. Все молодые люди в их округе были влюблены в нее, так что Сара, в отличие от Нетаньи, спокойно могла выбрать любого из них себе в мужья. Вместо этого в возрасте восемнадцати лет она сбежала из колонии с младшим торговым агентом, случайно оказавшимся в их краях. Узнав об этом, их отец страшно разгневался и велел никогда больше не упоминать при нем даже имени его непочтительной дочери. Несмотря на все слезы и мольбы их матери и самой Нетаньи, Сару вычеркнули из всех семейных реестров. Отныне и навсегда этого человека никогда не существовало в истории их семьи.

Сара знала, на что шла, когда решилась на побег с любимым человеком. Нетанье тогда не удалось отговорить ее, и спустя годы она горько сожалела о том, что в то время ничего не рассказала о планах сестры их отцу, помешав тем самым ее отъезду. Но она не хотела мешать счастью сестры, а говоря откровенно, даже радовалась тогда в глубине души ее дерзкому побегу, все еще надеясь в то время устроить свое личное счастье. Но даже тогда Нетанья прекрасно понимала, что по большому счету их отец поступил так с ее сестрой во многом из-за нее самой, ее одаренности. Любой ценой следовало сохранить эту тайну от внешнего мира, пусть даже отрезав от себя частичку собственной плоти и крови. Но, даже зная о том, насколько это может быть опасным, уже тогда начав испытывать непонятное чувство вины, Нетанья продолжала поддерживать связь с сестрой, разумеется, с молчаливого одобрения их матери.

Памятуя об истинных причинах переезда их семьи на эту отдаленную аграрную планету, у Сары сразу после побега из дома хватило совести полностью сменить имя и назвать другую колонию местом своего рождения. Ее муж помог ей получить все необходимые документы, и молодая семья бесстрашно обосновалась на материнской Земле, благо, что у Сары никогда не было даже обычного для их семьи телепатического восприятия. Через пару лет сестра радостно сообщила, что наконец-то беременна. Сара смогла регулярно передавать им голограммы малышки Анны в первый год ее жизни. Это стало огромным утешением для их с Нетаньей тяжело больной матери в последний год ее жизни. Вслед за их матерью тихо ушел и их отец, и Нетанья осталась совершенно одна в доме, в котором наконец-то воцарилась полная тишина, о которой девушка так пламенно мечтала когда-то.