Хранители живой воды

Тимофей Спиридонович тут же вмешался в дискуссию. Рассказал, что старших надо уважать, а дерево и вправду гибельность впитывать может, особливо если осиновое. Так, слово за слово, домовой узнал, что наверху, в деревне Владимирское, беда приключилась. Все квартиранты ушли неведомо куда, а в домах повсюду ядовитая зеленая пена.

— Поднимемся наверх, все посмотрим! — объявил Ник.

— Это еще зачем?! — воскликнул Тимофей Спиридонович. — На гибельную зеленую пену, что ли, смотреть? — И тут же добавил другим тоном: — А ведь любопытно же, какая она эта пена…

— Там ведь рядом с Владимирским есть озеро? — спросил Николас.

— А как же, имеется Безымянное озерцо, не шибко рыбное, зато для созерцания приятное, — сообщили домовые.

— Это оно, — уверенно сказал мальчик. — Наверняка не мы одни ищем Светлояр и Китеж… — дальше Николас продолжать не стал. Слишком страшно становилось от таких выводов.

Пока лезли вверх по корню, Тимофей Спиридонович трещал без умолку.

— А тебе разве не страшно? — говорил он. — Одно дело, если бы ты домовым был — мы бесшабашные!

— Страшно, — сказал Николас.

— Может, тогда не полезем? — спрашивал Тимофей Спиридонович.

— Должны, — отвечал Ник. — Некроманты все равно придут за нами, за мастером Гримгором и Оливией. Представляешь, что будет, когда они специально нами займутся, а у нас живой воды нет?

Николасу было очень и очень страшно, но еще страшней становилось от мысли, что опасности подвергнется Оливия и беспомощный мастер Гримгор. И дело было не только в угрозе близким людям. Ник отлично понимал, что сейчас он сможет спрятаться, скрыться, притвориться случайным мальчиком-беспризорником. А если враги придут, чтобы добить мастера Гримгора и забрать Оливию, что тогда?

Вот с такими мыслями Николас выбрался в подпол деревенского дома. В ручках Тимофея Спиридоновича тут же откуда-то появилась горящая свеча. Подвал, в котором оказались путешественники, был самым обычным: с одной стороны — мешки картошки и морковки, с другой — бочки с соленьями и вязанки репчатого лука.

— А вот и варенье мое нямнямочное! — воскликнул Тимофей Спиридонович.

Ник приложил палец к губам, залез на небольшую деревянную лестницу и осторожно приподнял люк. Наверху в доме было тихо и сумеречно — ни звука, ни движения. Только легкий сквозняк нес по полу странный запах, пряный и в то же время тошнотворный. Николас ненадолго вернулся в подвал.

— Там никого нет. Я поднимусь наверх. Если не вернусь, уходи к нашим и все им расскажи. — Не дожидаясь ответа, мальчик широко распахнул люк.

Ожидая увидеть самое страшное, Ник осмотрелся и вздохнул с облегчением. Он оказался в обычном сарае, пристроенном к избе. Сквозь закрытые ставни с улицы проникал сиреневый свет. Он выхватывал из темноты большой угол с утварью и инструментами. С другой стороны сарая были пустые стойла с подгнившей соломой. Тошнотворный пряный запах остался где-то внизу и больше не донимал.

Николас не стал осматривать избу и сразу вышел на двор. Деревня как деревня, только пустая, как будто вымерла. Одна улица идет от часовенки через лес к озеру — так говорили домовые. Зеленоватую пену Ник заметил, только выбравшись со двора. Оставалось ее немного. Она залегала в канавах у дороги, под заборами и на крышах домов. Как будто кто-то решил отстирать Владимирское с мылом, а прополоскать забыл.

Ник направился по единственной дорожке от часовни к лесу. Во дворе одного из домов заметил подвешенную на веревку рыбу — верный признак, что рядом река или озеро. С каждым шагом становилось все холодней, и вскоре у Николаса застучали зубы. Мальчик похлопал себе по бокам, потер руки и пошел дальше. Там, впереди, над лесом висели тяжелые темно-серые тучи. Они застилали добрую треть небосвода, отчего свет становился каким-то зимним, серовато-сиреневым. Вот Николас одолел небольшой подъем и остановился. Лес впереди казался черным. Но за первыми рядами деревьев шел снег, метель то приподнимала, то опускала белое кружево. И это в августе месяце! Впрочем, Ник знал, что настоящие русские шаманы умеют призывать снежные вихри в любое время года. А значит, там, за лесом, может быть друг или союзник.

— Только бы не замерзнуть, — пробормотал Ник и направился дальше по дорожке.