Хранительница 2. Месть волчицы

— Мне придется тебя расстроить, моя дорогая, — произнесла, нахмурив брови. — В этой битве закон на моей стороне, и даже твои родные не смогут мне ничего сделать. Как ты думаешь, на что способна мать ради своего ребенка?

Мария с ужасом распахнула глаза, понимая, к чему я клоню.

— Не знаешь? Ну, так я тебе скажу, — сказала, поддаваясь вперед. — Она готова пойти на все и даже на убийство.

Мария отпрянула от меня, услышав рычание в моем голосе.

— Но ты можешь не переживать, тебя это не касается, — успокоила ее. — Тебя ждет участь пострашнее смерти. Каждая слезинка моего малыша окупится сотнями твоими, каждый крик — тысячами. Ты будешь молить меня о смерти! И как только я пойму, что справедливость свершилась, убью.

Страх заплескался во взгляде Марины (Марии?), руки затряслись от понимания реальности и слезы брызнули из глаз. До нее, наконец, дошло, что она играла во взрослые игры, за которые бывают такие же наказания.

— А теперь прости, меня ждет сын, — проговорила как ни в чем не бывало, поднимаясь и направляясь в сторону подвала.

Глава 31

Торопливо спускалась вниз, желая как можно быстрее найти малыша, и сказать, что я рядом, что больше не оставлю его. А еще мне хотелось побыстрее оказаться подальше от этой комнаты, поскольку знала, что скоро там случится нечто страшное и непоправимое. Быть свидетелем того, что уже видела, не хотелось, поскольку это реальность — и она гораздо страшнее видений.

В цокольной комнате все было именно так, как я запомнила. Наполовину опустевший бар, молчаливый музыкальный аппарат в углу, мягкая мебель и тишина — все знакомое и в то же время чужое. Я так и не смогла привыкнуть к этому месту, хотя меня связывает с ним очень многое. Именно в этой комнате я узнала, что являюсь парой Глеба, и именно здесь впервые использовала свою силу.

Сзади послышались шаги и, обернувшись, я увидела спускающегося Макса. Словно сомневаясь в моей осознанности, он с некой усмешкой наблюдал, как я медленно ходила по комнате. Вот только мне было все равно на его мнение и мысли, потому что я знала, мой малыш прячется именно здесь.

— Карина… — хотел что-то сказать Макс, но я не позволила ему это сделать, перебив:

— Марию ты нашел здесь, не так ли?

Не нужно быть гадалкой, чтобы понять, что он хочет сказать. Он до сих пор считает что Максимки здесь нет, но я-то знала, что это не так.

— Да, — нахмурившись, ответил Макс. — Она металась по комнате, словно пыталась что-то отыскать.

— Не что-то, а кого-то, — исправила его, внимательно смотря на барную стойку.

— Послушай, Карина, нам некогда играть в твои игры, — недовольно произнес он, следя за тем, как я присаживаюсь возле стойки. — Нам нужно расспросить Маринку(?) и узнать, куда она дела ребенка.

— Да, конечно, иди, спрашивай, — сказала, кивнув головой.

Возможно, в его глазах мой поступок выглядит странным, может, даже он считает меня умалишенной. Вот только я по-прежнему плевать хотела на то, что думают другие. Единственное, что беспокоило меня сейчас — это то, как заставить Максимку выбраться из своего убежища самому. Словами вряд ли это удастся, поскольку он уже выбрался бы, стоило ему только услышать меня, а насильно втаскивать… Нет, уж увольте!

Я вспомнила, как мы играли с ним в прятки, как поступала, когда не хотела разочаровывать малыша, находя его потаенные уголки. Я просто садилась у стены в коридоре и ждала. Мне нужно было сказать всего одно слово «сдаюсь» и он со смехом выбегал, где бы не находился. Сейчас было немного по-другому, я знаю, что он здесь, сидит и ждет, когда его найдут. Но боюсь трогать Максимку сейчас, поэтому решила повторить то, к чему он привык.

Макс неодобрительно покачал головой и развернулся, намереваясь покинуть комнату, но замер на самом пороге, услышав мой шепот:

— Я сдаюсь.

— Что? — переспросил он, повернувшись и посмотрев на меня. — Карина, ты не можешь! Мы почти его нашли, ты не можешь так поступить! — возмутился он, начиная спускаться.

Я не стала на это ничего отвечать. Макс решил, что сказанное предназначалось ему, и думает, что я способна сдаться. Мне хотелось рассмеяться от понимания, что он не знает меня, но я сдержалась.

— Ты слышишь меня?! — зарычал Макс, замирая на последней ступеньке, услышав тихий скулеж.

На моем лице появилась едва заметная улыбка, а сердце взволнованно забилось от предстоящей встречи. В то время как на лице Макса то и дело менялись эмоции: от недоверия до удивления, испуга и надежды.

В тишине комнаты под барной стойкой послышался шорох, а после раздался звон бутылок, и спустя пару долгих томительных минут из-за нее показался черный носик. Принюхиваясь и со страхом осматриваясь, оттуда вышел маленький волчонок.

— Невероятно! — прошептал Макс, невольно спугнув моего волчонка.

Заскулив, он снова скрылся за стойкой. Послав Максу, гневный взгляд, я опустилась на пол, опираясь спиной на нее и вытягивая ноги. Намереваясь ждать сколько нужно, пока малыш не решится вновь выбраться из убежища.