Хранительница

– А мастер Бертений, как свойственно всем самонадеянным мужчинам, – горько усмехнулась она, – сразу сделал выводы и огласил приговор. Не хочу даже знать, какая кара ждала Арвилеса, но уверена в одном: на его месте каждый сбежал бы как можно дальше. Никто в таком возрасте не станет надеяться на справедливость незнакомых судей, если даже родной отец поверил в подлый навет.

– Извините, ваша светлость, – с достоинством поклонился Донарес, – сегодня у меня возникли важные причины попрощаться. Надеюсь, вы подарите мне еще одну аудиенцию?

– Возможно, – не стала давать твердых обещаний Леаттия. Молча проводила взглядом торопливо покинувших зал дагорцев и тихо добавила: – Не будем о них. Кто там следующий?

– Гости из Харказа, – подсказал Эгрис и кивнул дежурившему у двери магу. – Зови.

– Девятый сын великого шейха Астенулея Эттаркала Харказского принц Изондей Ышеглы! – выкрикнул дворецкий, и Леаттия ему искренне посочувствовала.

Дверь распахнулась, вбежали двое юношей, одетых в подпоясанные алыми кушаками синие со звездами рубахи, полосатые штаны и узорные сапожки с загнутыми носами. Вскинули к потолку длинные дудки и гнусаво загудели.

Эгрис поморщился, щелкнул пальцами, и резкий звук стал раз в пять тише.

Вошедшие следом за музыкантами четверо юношей были одеты так же, только рубахи носили зеленые. Сгибаясь от тяжести, они тащили огромные корзины с цветами, фруктами, сладостями в резных шкатулочках и непонятными разноцветными свертками.

Цветы парни живо разбросали по залу, складывая самые диковинные и пахучие к ногам Леаттии, и Эгрис незаметно кастовал второй щит. Сладости расставили по столикам, а корзину со свертками опустили на ступени перед герцогским креслом. Глава гильдии страдальчески вздохнул и поставил еще один щит.

Последним в сопровождении охраны в зал вошел молодой харказец, и дверь наконец закрылась.

Трудно было усомниться, глядя на идущего к трону мужчину, в его знатности и богатстве. Такие красивые дети бывают только от смешения нескольких рас и тщательного отбора жен. Нежная кожа смугловатого лица с легким румянцем, черные сливины чуть раскосых глаз, обрамленных пушистыми ресницами невероятной длины, плавные дуги густых бровей, прямой нос и яркие губы, обведенные аккуратной щеточкой сливающихся с бородкой усов. К этому прилагались волнистые и блестящие черные волосы, тщательно зачесанные назад, и огромный алмаз в серьге, продетой в изящное ухо.

Чуть покатые плечи и гибкий торс облегала черная шелковая рубашка, которую он по харказской моде носил навыпуск, перетянув тонкую талию широким кожаным ремнем, украшенным замысловатыми узорами. Довершали облик синие парчовые штаны и высокие сапожки с золотыми пряжками.

На девятого сына шейха хотелось смотреть, как на произведение искусства, и он это знал, стоял молча и позволял собой любоваться.

Но едва заметив усмешку на губах Вельтона, склонил голову, прижал руку к груди и произнес чуть нараспев по-харказски:

О роза райская, я шел к тебе пустыней много дней,

Мечтал о встрече и о том, как назову тебя своей,

Но ядовитою стрелой пронзила сердце злая весть –

Опередил меня другой, украл цветок души моей…

Эгрис покосился на герцогиню, сидевшую с застывшим лицом, и ответил на своем языке:

– Ее светлость Леаттия Брафорт благодарит вас за стихи, но они тут неуместны. Герцогиня выходит замуж за любимого мужчину и никому другому никаких надежд не давала.

– Ее светлость еще очень молода и влюбчива, – с притворной печалью вздохнул Изондей, – и не имеет опыта правления такой большой страной. Ей еще неизвестно, насколько выгоден Брафорту крепкий дружеский союз с ближайшими соседями, подкрепленный родственными связями.

– Вы зря так беспокоитесь за мою страну, – с кроткой улыбкой ответила на чистейшем харказском языке Леаттия. – Она в надежных руках моих друзей и советников. Ведь это ваш поэт сказал:

Не тот правитель мудр, кто тянет в гору воз,

Об этом знают все, иного не бывает,

Кто тащит ношу сам, того и погоняют.

Изондей счастливо улыбнулся и приоткрыл было рот, намереваясь ринуться в жаркий спор, в чем явно имел большой опыт, но его холодно перебил Вельтон:

– Уважаемый девятый сын великого шейха! Ее светлость благодарит вас за дары и стихи и надеется, что вы еще погостите в Югрете. А на сегодня аудиенция закончена, ее светлость желают поздравить послы из Гестона и ждут важные новости из других стран.

Лицо харказца на неуловимый миг застыло оскорбленной маской, раздулись в гневе тонкие ноздри, но он тут же взял себя в руки, улыбнулся еще более сладко, чем прежде, и удалился, держа спину прямо, как знамя.

– Не зря ты с ним так резко? – нахмурилась Санди. – Они очень обидчивые и горячие.