Хранительница его сокровищ (СИ)

Вообще игра была как раз из таких, какие Фалько любил. С сомнительными вводными, непонятным исходом, зато приключений в процессе выше самой высокой мачты. Правда, пока всё было спокойно, но никто ж не обещал, что так будет всегда? Зато теперь у них уже не разрозненная толпа из полутора десятков непонятных друг другу людей, теперь это практически команда. На брата Василио можно положиться практически во всём, на мальчишек — во многом. У брата Василио бурное прошлое, он бывал в разных переделках, а мальчишки пока необстрелянные. Если случится хоть одно нападение или ещё какая стычка, там посмотрим, кто из них чего реально стоит, кто не испугается настолько, что вспомнит всё, чему учили, и сможет применить. В идеале, конечно, это должны сделать все пятеро, но где тот идеал?

Служки тоже люди опытные, приучены, что если не могут помочь, то главное для них — не мешать. А Мартелло знает, что в любой ситуации кони на нём.

Астальдо, надо думать, при открытом нападении не растеряется, всё же он и маг неплохой, и воевать в принципе умеет. Он скорее подмога, чем помеха.

А вот три безусловно прекрасные дамы…

Все они полны достоинств, каждая — по-своему. И неприятностей тоже можно ждать от любой.

Тощая Агнесса, дама сердца Астальдо — опытный и хладнокровный целитель. С утра Фалько сопровождал их обоих в соседнее крыло замка, где живёт старший сын и наследник герцога Вассо. У него в теле завелась какая-то хворь, что немудрено для его-то возраста, он хоть и маг, но не целитель, и сам справиться не мог никак. Так Агнесса буквально с трёх прикосновений определила, в какой части тела неполадки, и потом они вместе с Астальдо произвели лечебную процедуру, причем руководила-то она, а Астальдо её слушался. То есть — признаёт её знания и опыт.

Сам Фалько подпирал стену у входа, и разве что следил внутренним зрением за тем, что делают. Он не был целителем, не дали ему свыше такой способности, зато дали много других, грех жаловаться. И кое-что было сродни целительству — скажем, он умел унять боль, срастить сломанную кость, заживить открытую рану — старик Карло, его первый учитель, называл это регенерацией. Он не понимал причин, но видел работу организма в целом, и мог справиться с некоторыми неполадками. Но застарелые болезни или запущенные раны были ему не по зубам, разве что — промыть, механически почистить, перебинтовать. Руками, без всякой магии. Впрочем, в его жизни чаще встречаются ранения, чем болезни, а с этим-то он справляется. До определенного предела, конечно. Но — что может.

А сейчас он мог видеть, что Агнесса делает большую и серьёзную работу, и оценить её умения.

Однако же в разговорах она была со всеми надменна, как старая королева Ниаллы. Ей как будто вовсе не было дела до того, что о ней думают. Нет, она не отказывала в помощи, если её просили, и даже помогала, если сама видела, что человек в её помощи нуждается… В общем, её уважали, но не любили.

Если бы Фалько случайно не увидел их с Астальдо вдвоём, он бы не заподозрил Агнессу в способности проявлять какие-то человеческие чувства. Кстати, как и Астальдо. Но они стояли, обнявшись, говорили друг с другом тихо и ласково, а лица их светились так, что сразу было понятно — нет, они друг для друга не случайные люди и не просто два сильных мага, которые решили, что вместе им удобнее, чем по отдельности.

Значит, в принципе целительница живая и отзывчивая. А как поведёт себя в случае опасности — это непредсказуемо. Если вдруг — то и увидим.

Восторженная девочка Аттилия, ученица и Агнессы, и Астальдо, и как бы уже не его, Фалько, умеет творить радость одним своим появлением. Бывают такие люди, и не сказать даже, чтобы всех их баловала жизнь, нет, но они просто воплощают собой Великое Солнце, доброе, щедрое и милосердное. И мальчишки уже понимают, что девку они найдут в первой подворотне, а Тилечка, как её многие зовут — лучше пригодится для другого. Он на днях слышал разговор Джузеппе и Серафино, первый выговаривал второму, что нечего задирать Аттилию, хочешь девушку — улыбнись Фьорине, она ответит, но отбитый палец она тебе не залечит, и натёртую задницу — тоже. Очевидно, к девчонке проще обратиться с какими-то насущными мелкими неприятностями, чем к помянутой Агнессе, и она добрая, в помощи не откажет. И уже сейчас эта девчонка — маг, посильнее того же Джузеппе или Серафино. Хорошо, если не сломается и останется такой — доброй и радостной. А пока Агнесса её похваливает, мальчишки улыбаются, стоит только её заметить, а чужеземная красавица Элизабетта и вовсе за дочку держит.

Вот с этой последней-то и было сложнее всего.

Он не понимал, почему Астальдо занадобилась именно она. Что в ней такого, почему она избрана? Фалько никогда не занимался теоретической магией на уровне Астальдо, но представлял объём работы, необходимый для подобного поиска. Случайный человек не должен был выпасть ему никоим образом. Её слова о том, что она, оказывается, у себя дома была хранителем сокровищ, он расценил скорее как любопытное совпадение, чем как определяющую черту.