Хранительница небес

Проходит чуть больше часа, прежде чем наша лодка добирается до причала. Мы сходим на берег, где нас сразу же поглощает праздничная толпа на Рива-дельи-Скьявони. Во главе с Галатеей, чьи огненно-рыжие волосы служат нам ориентиром, всей толпой проталкиваемся мимо аркад Дворца дожей к площади Сан-Марко. Кажется, будто здесь собрался весь город, чтобы порезвиться в честь праздника. Священники в парадных красных одеяниях, весь день возглавляющие процессии и ярмарки; молодые нобиле в пестрых узорчатых нарядах, напоминающих мне костюмы цирковых артистов; горожане в лучших воскресных платьях и толпы торговцев. По всей площади Сан-Марко выстроились будки и ларьки, где торгуют едой, вином и всякими безделушками, а некоторые торговцы и вовсе шествуют сквозь толпу со своими тележками. Воздух наполнен удушающей смесью ароматов жареного мяса, рыбы, сладостей, вина и благовоний.

Мы следуем за Галатеей и Томмазо по забитому до отказа переулку, пока не достигаем таверны через несколько улиц, где можно присесть на заднем дворе за столиками с праздничными закусками. С самого утра я уже наглоталась вина на голодный желудок, и от вида еды у меня разве что слюнки не текут. Под орлиным взором хозяйки на тарелки выкладываются запеченные поросята, тушеные бараньи ножки и, конечно же, огромное количество всевозможных рыбных блюд. От этого зрелища мой желудок жалобно урчит.

– Сенса также является большим праздником для венецианских моряков. В Арсенале сегодня проводятся пышные сборы для рабочих на верфи и моряков, – слышу, как Анджело объясняет Лео. Я же слишком занята раскрытием мидий, чтобы активно участвовать в диалоге. Господи, какие же они восхитительно вкусные!

Когда я, сытая и довольная, наконец откидываюсь на спинку скамейки, Галатея и Томмазо уже спешат танцевать под музыку, доносящуюся с площади. Долго отдыхать мне не приходится, было бы неплохо немного растрястись после плотного обеда, пока меня не сморило в сон. Томмазо оплачивает счет, упорно отказываясь принимать от нас с Лео хотя бы половину суммы, и мы возвращаемся на площадь Сан-Марко.

Весь день проходит в красочном экзотическом хороводе впечатлений. Мы с Лео пытаемся танцевать, но – поскольку не знаем ни одного античного танца, а из меня и вовсе не вышла танцовщица – мы пробираемся сквозь толпу в ядреной смеси фокстрота и вальса. Мы не перестаем смеяться и веселиться, пока в какой-то момент о себе не напоминает мочевой пузырь.

На подобном празднике в наше время я бы уже стояла в очереди перед туалетом и, заплатив бы шестьдесят центов представительной женщине у входа, спокойно посетила бы уборную. Но что делать здесь, в прошлом, я понятия не имею. Я не смогу расстегнуть юбки, чтобы сделать свои дела где-нибудь за углом. Хотя, кажется, некоторые именно так и поступают. Но хочется верить, что существует какое-то более адекватное решение проблемы. Поэтому я отвожу Галатею в сторонку в перерыве между танцами и задаю свой деликатный вопрос. Она моргает, уже очевидно слегка осоловевшая от вина, но все же объясняет мне, что стоит вернуться в таверну и попросить хозяйку воспользоваться уборной.

– Пожалуйста, предупреди Лео о том, куда я ушла, а то он отправился за вином. Сейчас вернусь, – прошу я ее, после чего спешно направляюсь к таверне.

К счастью, суровая хозяйка позволяет мне воспользоваться уборной рядом с кухней, и я героически задерживаю дыхание на все время пребывания в этой комнате, но даже так едкая вонь раздражает слизистую. Выходя на улицу и вдыхая свежий воздух полной грудью, я чувствую почти блаженство! Уже собираясь двинуться в обратный путь, как вдруг чувствую чью-то руку, схватившую меня за талию и настойчиво дергающую назад. В первую секунду я подозреваю Лео. Может, он пришел встречать меня с двумя бокалами вина? Однако я быстро понимаю, что это не он. Какой-то незнакомец, крепок сжимая за бока, тащит меня по улице. И я настолько ошарашена, что даже реагирую не сразу, а когда прихожу в себя, принимаюсь брыкаться и вырываться, корчась и крича. Но незнакомец молниеносно перехватывает меня железной хваткой и впечатывает лицом в свою грудь, заглушая крики. Мне даже дышать удается с трудом, и сопротивляться просто не хватает сил.

– Как неразумно с твоей стороны бродить по улицам в одиночку, – произносит мне на ухо мягкий шелковистый голос, от которого кровь стынет в жилах.

Люций.

Он тащит меня дальше по улице, так сильно сжимая ладонью мои волосы на затылке, что я едва не отключаюсь от боли. Паника парализует меня, но у меня все еще есть возможность воспринимать окружающие звуки. Неужели всем плевать, что прямо на их глазах какой-то ублюдок похищает девушку? Но в глазах празднующей толпы мы, вероятно, выглядим как горячо обнимающаяся пара. Или им кажется, что мужчина просто ведет домой свою пьяную подругу.