Хранительница небес

Вообще-то я никогда не против послушать интересные факты, но сегодня у меня не получается уделить этому внимание. Я так взбудоражена скорой встречей с Галатеей, мне невероятно интересно узнать, насколько она изменилась за семь лет. По словам Анджело, у нее родились дети, и я надеялась, что она не жалеет о своем решении отказаться от ослепительной жизни куртизанки в Риме.

Лео так и продолжает вещать о Сан-Заниполо и архитектурном стиле типичной венецианской готики, когда мы прибываем на место. Узкая тропинка, по которой мы шли, плавно переходит в мост, который пересекает Рио дель Мендиканти, а прямо напротив, с другой стороны, возвышается портик церкви. Она очень похожа на Мадонну дель Орто в нашем районе, и здесь на площади также топчутся последние прихожане. С вершины моста мой взгляд блуждает над их головами, но ни Анджело, ни Галатею я среди них не нахожу.

– Прямо напротив Сан-Заниполо, – бормочу я, цитируя Анджело. – Вы узнаете дом по картинам.

Лео оборачивается вокруг своей оси, указывая куда-то себе за спину, и я поворачиваюсь в ту сторону. Да, действительно! Прямо позади нас возвышается угловой дом у моста, фасад которого искусно украшен фризами, покрывающими все окна и фронтоны. Я чувствую, как на моем лице расплывается довольная улыбка. Анджело не соврал: ни один дом в этом районе не украшен с той же любовью. Он расположен близко к каналу и находится прямо напротив церкви, а из окон наверняка открывается потрясающий вид на Кампо.

Из-за длинной юбки я спотыкаюсь на плоских ступеньках у моста, запутавшись в собственных ногах, но Лео успевает подхватить меня за локоть, прежде чем я разбила бы нос. Вскоре мы стоим у выкрашенной в темно-зеленый цвет двери калитки.

– Должен ли я?.. – Лео протягивает руку к бронзовому дверному молоточку, и я решительно киваю. Шум разносится по всему дому, но шагов не слышно. Вцепившись дрожащими руками в собственную юбку, я нетерпеливо жду, когда кто-нибудь среагирует на звук. Дверь нам открывает молодая женщина. Она выглядывает наружу и, замечая нас, произносит:

– Да, добрый день? Кто вы?

Я проглатываю нервозность.

– Меня зовут Розали, а это Лео, – отвечаю я. – Мы старые друзья Анджело и Галатеи. Хотели бы нанести им небольшой визит, если это возможно.

Женщина – очевидно, служанка – внимательно нас оглядывает, а затем кивает, открывая дверь шире и приглашая нас войти.

– Я сообщу о вашем визите и спрошу, смогут ли господа вас принять. Пожалуйста, ждите здесь!

Она делает небольшой книксен, а затем бросается вверх по лестнице. Мы же с Лео остаемся в прихожей. Откуда-то доносится плеск воды: вероятно, в этот дом ведут ворота прямо из канала. В остальном, на так называемом «водном этаже», почти не на что смотреть, здесь мрачно и сыро.

К счастью, служанка возвращается уже через несколько минут.

– Пожалуйста, проходите, хозяйка сможет вас принять.

Мы следуем за ней по каменной лестнице на первый этаж. Помещение, в котором мы оказываемся, больше напоминает дворец, чем дом художника, мужа Галатеи. Роскошное внутреннее убранство разительно отличается от уютного домика, которым здание казалось снаружи.

«Вероятно, Галатея перевезла с собой кое-что из Рима», – отстраненно размышляю я, проходя через приемную, которую здесь называют «портего». Сюда ведут несколько дверей, но все они заперты, поэтому мы проходим до самого конца, где нам открывается приемный зал. Ряд окон выходит на канал, а некоторые – на Кампо Сан-Заниполо, от чего вся комната смотрится светлее. Подобное редко встречается в Венеции, где преобладают узкие улочки и задворки.

Среди бесконечных росписей, мягких кресел и ковров нас встречает Галатея. В солнечном свете ее рыжие волосы отливают красной медью. Увидев меня, она раскидывает руки в стороны.

– Розали! – восклицает она, направляясь в мою сторону. Я не успею ее осмотреть, как она бросается в мои объятия.

Галатея почти не изменилась, и это сразу бросается в глаза. Пока мы находились в Риме, мне и в голову не приходило поинтересоваться ее возрастом, но семь лет назад ей, вероятно, было около тридцати. О том, что сейчас она неумолимо приближается к сорока, можно только догадываться: ее бледная кожа все так же сияет, словно перламутр, а в нефритовых глазах горит тот же огонь, что и раньше. А ее аромат… Когда она сгребает меня в объятия, я погружаюсь в старые воспоминания, прижимаясь к ней как можно теснее. Мы так и стоим, не говоря ни слова, пока в какой-то момент Галатея все-таки не отстраняется от меня. Глаза ее сверкают.

– Семь лет! – пеняет она, шлепая меня по плечу. – Тебя не было семь лет! Исчезла, не сказав ни слова! Воистину, ты самый жестокий человек на планете!

Расстроенная, она направляется к Лео.

– А вы, ваше преосвященство! В Риме вас объявили мертвым, решили, что вы утонули, когда вы словно сквозь землю провалились!