Хранительница Темного пламени

Хранительница и фавориты покинули Город Колдунов через два дня. Они не хотели более вмешиваться в его дела, но все же встретились с темным братством и сестринством. Мел искренне хотелось, чтобы они нашли в себе силы бороться с Великим просветителем и его последователями, она обняла каждого, кто входил в группу, поддерживающую ее и постаралась поделиться своей силой. Мужчин от нее приходилось оттаскивать. Женщины воспринимали магию Темной Хранительницы по-другому, они вдруг обнаруживали, что вокруг присутствует куда больше магии, чем им казалось. Марта захотела поехать с Мел, она надеялась, что службой сможет вымолить прощение для своего брата, а для мамы возвращения поста. Асмодеус видел, что молодая Хранительница сильно переживает из-за того, что произошло в городе Колдунов, и он снова уверился в правдивости слов Марьяны, что ее дочь станет великой Хранительницей.

Неуловимо жизнь в темных землях изменила свой ход. Если раньше к Хранительнице выстраивались желающие разделить с ней постель, то теперь поговорить, прикоснуться к древней магии, рассказать о своей боли, мечтах, чаяньях. Стоило им вернуться обратно в Таверну, туда потянулись толпы колдунов и не только. Мелания принимала по три посетителя за день, и с каждым пила чашечку кофе. Девушка была добра и приветлива, слушала про беды и чаянья людей и иногда, если это было в ее силах — помогала им. Она предоставила кров обездоленным, те в свою очередь помогали по делам Таверны, а также Дариану с его ракушками, она находила правильные слова поддержки для тех, кто нуждался в ней. А еще она дарила магию полукровкам. Полукровки сирены вдруг обнаруживали в себе способности к магии воды, а сатиры к магии воздуха. Те, в ком присутствовала кровь гномов могли почувствовать землю, а полуночные коты огонь.

Так было первые две недели, после их возвращения из города Колдунов, а потом одним утром Мелания не вышла из своей комнаты. Когда она не спустилась к завтраку, всех ее фаворитов одолела тревога, единственный Дариан догадывался, в чем могла заключаться проблема. Он не пел для Мелании с того самого дня, как надорвал связки во время нападения. Сирена знал, что его силы восстановятся, но также понимал, что Хранительница не может блюсти целомудрие без его песни.

— Я пойду, узнаю как у нее дела — тихо сказал он Асмодеусу. Это был лучший момент, чтобы сломать стены, которые она построила вокруг себя, или хотя бы начать их расшатывать. Дариан хотел эту женщину с первого мгновения как увидел ее, от мысли, что он может стать ее первым мужчиной у него в горле пересыхало. Дариан не был с женщиной с момента изгнания. Когда его сумасбродная сестрица решила, что у двух сильнейших сирен в истории должны родиться такие же сильные детки, мужчине пришлось спешно покинуть родное гнездо. Дариана не слушала попыток объяснить, что у близких родственников рождаются уроды, она зациклилась на магии. Поэтому Дариан откланялся, под предлогом необходимости выполнить долг сирен перед Хранительницей. Сестра пришла в ярость, но поделать ничего не могла.

Сирена направился к лестнице, когда в Таверну ворвался один из его помощников, которые следили за развитием жемчуга в раковинах:

— Зарус застрял под водой. Скорее, Дариан! — он явно бежал из последних сил, тяжело дышал и хрипел, а, значит, времени осталось мало. Дариан был единственным, кто мог обновить заклинание под водой и помочь бедолаге выбраться. На короткую долю секунды у него мелькнула мысль оставить беднягу выпутываться самому, но он тут же ее отогнал. Даже постель Хранительницы не стоит чужой жизни. Гато бросился следом, а Асмодеус решил, что сам разбудит Меланию. Он старался не появляться там, где паника витала в воздухе, слишком это было сладкая эмоция.

Мужчина деликатно постучался в дверь, а когда ему не открыли, вошел сам, со словами:

— Мел, у тебя все хорошо?

Девушка лежала на кровати, свернувшись и обхватив колени руками. На ней была короткая ночная рубашка черного цвета, оставляющая мало простора для воображения. Услышав Асмодеуса, она поднялась, невесело улыбнулась и шепнула:

— Боюсь, что нет…

А потом она вскочила с постели, со скоростью, которой бы позавидовала полуночная кошка и бросилась на Асмодеуса.

Глава 17 Дикий пес 18 +

Длинные, мягкие волосы черной волной рассыпались по его плечам, глаза, цвета изумрудов потемнели, а дыхание сбилось. Он не замешкался, не смутился ни на секунду, отвечая на мои поцелуи как только я на него набросилась, кусая губы, целуя шею. Мне нужно было чувствовать его всего, его обнаженную кожу, его горячее дыхание. Одежда закрывала преступно много плоти. Казалось, если он отпустит меня, я взорвусь. В какой то момент он подхватил меня на руки, зарычал и бросил на кровать, оказавшись на ней следом. Непослушными пальцами я попыталась расстегнуть его рубашку, но вышла из себя и разорвала ее, услышав звук падения пуговиц на пол.