Хранительница Темного пламени

— Мелания, пойми, менталисты почти не могут воздействовать на разум диких псов, когда те в зверином облике. Ты будешь беззащитна.

— Я иду вместе с вами. У меня же получилось потушить Пламя в колдунах, возможно…

Я не знала, что «возможно», но раз уж назвалась Хранительницей — грош мне цена, если я при первой опасности подожму хвост. Мы препирались еще несколько минут, пока я не напомнила, что я в этой тусовке вроде как самый большой босс. С этим аргументом никто не смог поспорить. Решения Хранительниц окончательны и опровержению не подлежат.

Асмодеус снова обратился зверем и бросился по следу стаи. Нам оставалось только нагонять мрачного дикого пса, превратившегося в обоняние.

И пока мы пробирались по нехоженым тропам, я пыталась вспомнить все, что знала о народе Асмодеуса по материнской линии. Дикие псы считались чудовищами мира Темных. Полубезумные — больше похожие на волков, дикие псы переходили в человеческий облик лишь по необходимости. Они жили в стаях, с удовольствием охотясь и загоняя жертв, чтобы пировать на их страхе и плоти. Кто-то держался за обрывки человечности и старался построить домики и охотился преимущественно на животных. А кто-то… Я не могла поверить, что они охотились на сатиров.

Асмодеус замер на месте и завыл, громко и призывно. Ему вторило множество голосов. Звериный вой заставил пробежать по моей спине толпе мурашек.

— Не бойся, Мелания, — иначе они могут и тебя принять за пищу, — тихо сказал мне Турмалин. У него вид был воинственным. Асмодеус вернулся в человеческую форму, предпочитая встретить родичей на двоих ногах. Предостерегающим взглядом он посоветовал мне не спешиваться, рассчитывая, что Черная Молния сможет унести меня в случае опасности. Гато также принял человеческое обличье. О штанах в данной ситуации никто не думал.

Сквозь тьму деревьев мы вышли на поляну, поросшую зверобоем. Там нас встретило девять диких псов, пирующих на внутренностях лошадей. Окровавленные морды повернулись в нашу сторону, как по команде. Никто из них не зарычал и я сочла это хорошим знаком. Дрожащих сатиров мы увидели не сразу, их охраняло еще три волка. К самому крупному, с голубыми глазами на длинной морде и направился Асмодеус.

— Лерон, — сказал он, глядя в собачью морду, — ты случайно забрал принадлежащее Хранительнице.

Зверь повернулся в мою сторону. Выпрямила спину, придала лицу сердитое выражение. В ответ на мои потуги казаться опасной дикий пес просто хохотнул. Девушка-сатир испуганно сжалась, стараясь казаться еще меньше. Плечистый мужчина обнимал ее, стараясь укрыть собой так, чтобы ее не было видно.

— Лерон, обратись человеком и поговорим. — не унимался Асмодеус. — Или ты разучился это делать?

В интонации, с которой говорил мужчина, звучал вызов. «Давай, покажи на что ты способен», — кричала поза Асми, его зеленые глаза метали молнии. Зверь поднялся, отряхнул шкуру от листьев и сучьев, снова издал короткий смешок. После чего стал медленно осуществлять превращение. Очевидно, ему нелегко давалась трансформация, и спустя пять минут перед нами стоял высокий и сухощавый обнаженный мужчина лет 35.

— Брат, брат — этот Лерон говорил так, словно каждое слово давалось ему с трудом, — Что ты делаешь … здесь?

Он назвал Асмодеуса братом… Вряд ли он имел ввиду кровные узы, скорее принадлежность к одному народу. Хотя строением мужчины были неуловимо похожи.

— Отдай сатиров, Лерон, они — помощники Хранительницы.

Мужчина несколько раз вздохнул и повернулся в мою сторону.

— Какая… сладкая, — он не смотрел на меня, только втягивал воздух, словно не в меру наглая псина. — И аромат такой… сколько в тебе светлой крови, девочка?

Мужчина сделал шаг вперед по направлению ко мне, путь ему преградил Асмодеус. Он гулко зарычал, чем вызвал приступ смеха у своего «брата».

— Что мы получим за сатиров? — отсмеявшись, обратился ко мне мужчина. Девушка-сатир за его спиной подняла голову, встретившись со мной взглядом золотистых глаз. В ее взгляде промелькнула надежда. Бравирование силой было бы глупостью, против двенадцати диких псов нам не выстоять. Те подняли морды, словно могли прочитать мои мысли. Значит, остается дипломатия:

— Что вы хотите? — сорвался вопрос.

Мужчина снова начал хохотать.

— Крови, мяса, страха, — отсмеявшись, сообщил он. — Но это и так у нас есть.

Я всматривалась в лицо, которое нельзя было назвать некрасивым. В полубезумные глаза, даже сейчас в них отчетливо было видно, что зверь лишь уступил человеку место.

— Ты не похож на Асмодеуса, — начала я рассуждать вслух, спуская с поводка свою темную часть — Он долгое время управлял всеми темными землями, к его мнению прислушиваются, он владеет разносторонней магией. А ты… впечатляющ, — оказывается женщины могут облапать взглядом не хуже мужчин, — но всего лишь зверь. Почему?

Видимо комплимент в виде дразнящего взгляда пришелся мужчине по вкусу, он выпрямился и еще раз рассмеялся: