Хранительница Темного пламени

— Одна из твоих предшественниц прокляла нас всех. Зверь сильнее человека. Всегда сильнее. А я, в отличие от своего брата, чистокровный дикий пес. — он посмотрел на Асми, значит они и правда были братьями. Тот отвернулся от Лерона, словно не хотел признавать его существования.

Долгая тирада по меркам диких псов утомила мужчину, ему требовалось отдышаться. Было видно, что зверь снова берет верх, но он боролся.

— Хранительница наложила проклятье, значит я смогу его снять.

Снова смех, безудержный, обреченный. Только сейчас я поняла, он смеется не от радости, а от отчаянья:

— Сомневаюсь, деточка.

Он мог учуять мой страх, что ж, поделом. Но подавать виду, что я боюсь, не буду. Я спрыгнула с лошади, подошла прямо к дикому псу. Плевать, что моя магия проявляется тогда, когда ей надо. У меня есть разум, а он со мной всегда. Глубоко вздохнула:

— Прекратите есть сатиров и клянусь вам — я сделаю все возможное, чтобы освободить вас от проклятья. Слышите! Вы все! — я обратилась к диким псам, прислушивающимся к каждому слову, пусть они и делали вид, что полностью заняты пожиранием пищи. Несколько морд повернулось к нам, серая волчица кивнула, принимая предложение. Два других диких пса, что сторожили сатиров разошлись в стороны, чтобы пропустить их, они поверили в то, что я предлагала. Они доверились мне, или решили, что пара тощих сатиров не такая большая цена за подаренную надежду. Девушка хотела броситься со всех ног, но мужчина ее удержал. Так они продвигались к нам медленно, шаг за шагом, как двигаются люди, окруженные хищниками. Одна из волчиц отошла от трупа лошади и обернулась человеком. Ее рот был измазан кровью:

— На что нам эта форма? Зачем просить милости Хранительницы, если мы и так сильны и быстры?

Она посмотрела на меня с вызовом, чувственные губы поднялись в подобии оскала на человеческом лице. Несогласные всегда есть:

— Какими бы вы не были сильными и быстрыми, в вас видят зверей, чудовищ. Вам это нравится?

Девушка мотнула кудрявой головой:

— О, да.

— А, то, что вас отлавливают как зверей, вам нравится? — в голове сверкнуло воспоминание, в газете светлых я увидела объявление «Дикая шкура — лучшее украшение вашей гостиной», только сейчас до меня дошло, что за шкура продавалась в том номере.

— Один дикий пес стоит двух магов, — харахорилась девушка. Псы согласно зарычали.

— А один дикий пес, владеющий магией может стоить пятерых. — сказала я ей, моля всех богов, чтобы одержать победу в этой игре. Сатиры уже сидели верхом. Мужчина на спине моей Молнии, женщина на Турмалине. Если отдать им приказ, они могут сорваться с места и бежать. Волки переглянулись. Лерон тоже задумался.

— Приходите в Таверну, будьте моими гостями, будьте моими сотрудниками. Мы сможем победить проклятье Хранительницы из прошлого, но при одном условии. — Я взывала ко всем зачаткам своих способностей менталиста, чтобы те двое, что обратились ко мне, послушались: — никаких больше убийств.

Волки сердито зарычали, Асмодеус бросил:

— Животные не в счет, в лесах вкруг Таверны водятся Чернорогие Олени.

Эта фраза поумерила недовольство. Асмодеус обратился в волка и подставил мне загривок. Это был наш самый близкий контакт с того самого дня…как. Руки привычно сжали густую черную шерсть. Вся наша небольшая группа двинулась прочь от диких псов, пока те не передумали и не решили догнать и полакомиться нами. Нам вслед Лерон закричал:

— Мы обдумаем твое предложение, девочка. И до скорого, Асмодеус. Ведь никакая светлая кровь не спасет тебя от проклятья шестидесяти.

Он рассмеялся и снова обратился в зверя. А потом уже вслед нам смеялся волк с голубыми глазами.

Глава 18. Свет.

В Таверну вернулся Сапфир, приведший за собой невесту. Рубин оказалась огненно-рыжей кентаврессой, свирепой и яркой как огонь. В первую встречу с Меланией, она, казалось, затопчет ее копытами. И затоптала бы, если бы от страха Мелания не превратила ту в человека. На двух ногах Рубин еще не ходила, а потому повалилась на землю перед Хранительницей. Сапфир тут же подбежал к невесте, накрыв ее плащом. А Гато восхищенно присвистнул:

— Ты восхитительна.