Хранительница зачарованного сада

Под видом гостей к ним в дом проникли злые люди. Родители Эрика спустили их, показали свой дом, накормили и предложили остаться на ночь. Сам Эрик в это время был у нас в гостях. Плохие это были люди, Алина, жестокие. Сначала под покровом ночи застали они врасплох Петра, когда он обход вокруг дома делал, а потом и беззащитную мать прямо в их постели. Они их убили… — ее голос стал тише, а у Алины и вовсе будто горло сдавила невидимая рука — она не могла вымолвить ни слова. Тело стало ватным, и она обняла свои ноги, прижав их близко к груди.

— После их смерти Сад стал открыт для всех: без хранителей нет защитной границы, а Эрик тогда еще не принял силу. — Алине вспомнились слова бабушки — За ночь много людей здесь побывало: кто-то увел с собой ценных животных, что приносят драгоценные камни или мех, а кто-то просто мародерствовал — поджигал деревья, ломал постройки и загоны.

Эрику было семь лет. Утром он вернулся домой. Точнее в то, что он него осталось: деревья сгорели, реки вышли из берегов, животные, что остались, забились в самые потаенные углы: не сыщешь и не выманишь.

Сложно представить, что было с Эриком в тот день, когда он застал свой Сад в таком состоянии, а своих родителей на крыльце дома и в собственной спальне мертвыми.

Мы были в неведении неделю, пока не пришел мой срок гостить у него. Это не описать словами. Я, будучи еще малышкой не выдержала увиденного: меня вернули домой силой. Но мама позже рассказывала, что они с отцом застали маленького Эрика лежащего на кровати и держащего свою маму за руку. — На несколько минут девушка замолчала.

Алина сидела ни жива, ни мертва. Девушка смотрела в одну точку и пытаясь осмыслить сказанное, его реальность. Она и не заметила, как стала немного покачиваться вперед-назад укачивая себя.

Но это был еще не конец истории.

— Хранителей всегда должно быть двое. — На этих словах Алина вспомнила свой первый разговор с Эриком. Тогда он сказал ей тоже самое. — Если вдруг что-то случается с одним из пары, то на смену приходит новое поколение хранителей и не важно сколько им лет. Но Эрик был единственным ребенком и у него было никого, кто бы мог прийти на помощь, ни одной пары в их семье которые могли бы управлять Садом до его двадцати двухлетия.

В тот день, когда мы пришли, родители только и успели что накормить дрожащего Эрика, да вымыть. А самое страшное, что мы не могли его забрать с собой прямо сейчас. Правило сурово: один день в месяц, не больше. Родители заклинали его не принимать силу в оставшиеся дни, после мы бы смогли забрать его к себе. Мы готовы были проститься с их Садом. Ведь это было бы что-то невозможное: мальчик семи лет и хранитель. Да, он был силен, все это подмечали. Помогал родителям, да и животные к нему тянулись. Но какого же было наше удивление, когда спустя месяц мы проходя через портал почувствовали, что нас впускает в Сад хозяин.

Он совершил ритуал. Этот мелкий дурак, вбил себе в голову что в память о родителях, он не имеет права бросить Сад, что он его выходит и спасет. Тем более в другом мире у него есть невеста, которая придет и поможет ему. И они будут любить друг друга как любили друг друга его родители…

Слова Элизы проделали пустоту в теле Алины, которую уже ничем нельзя было заполнить. Она поднесла руки к глазам, тщетно пытаясь остановить поток слез, текущих из них.

Но Элиза продолжила свою экзекуцию.

— Мы не могли приходить к нему часто. Ставили график, чтобы бывать у него в разные дни. Но нас тогда было всего четверо: мои мама и папа, я и мой пятилетний брат. Такие себе помощники.

Мне страшно представить каково было Эрику. Мы находили его без сил возле дома на траве, он частично терял магию, потому что отдавал слишком много оставшимся животным, чтобы выходить их, он разбирал завалы, что остались после мародеров, чинил этот дом, который почти лежал в руинах. У него не было детства. Сад стал его жизнью. Поэтому он должен его спасти и стать счастливым. Чтобы все было не зря.

Алину будто окунули в ледяную воду: тело одеревенело и его будто насквозь прокалывали тысячи иголок. Элиза тоже тихо плакала, вытирая слезы рукавом свитера.

Оставаться больше в столовой не было сил. Алина выбежала из комнаты, бегом поднимаясь по ступеням вверх. Он терла глаза пальцами и задыхалась.

Возле своей двери она встретила Эрика, который один возвращался с крыши. Тот увидев ее состояние, подбежал к девушке, обхватив лицо руками и всматриваясь в него. В его глазах была неподдельная тревога как будто и не было их ужасной ссоры:

— Алина, что случилось? Почему ты плачешь? Что-то болит? Тебя Элиза обидела?

Она только мотала головой. Сейчас девушка не могла не то что говорить с ним, даже видеть его для нее было подобно изощренной пытке.

Ее сотрясало от дикого чувства вины, от осознания тяжести своих поступков и сказанных ему ранее слов. Ей хотелось только уединения. Поэтому она вырвалась из его рук и захлопнула дверь, скатившись спиной по ней вниз. Она слышала, как Эрик стучался и просил впустить его. А после неудачных попыток, слышала, как он стремительно спускался по лестнице.