Хребет Индиго

— Хорошо, но сегодня ты должен сделать всю работу.

Он хихикнул, затем наклонился и заключил меня в свои объятия.

Слишком уставшая, чтобы думать об этом, я прижалась к его груди и позволила ему отнести меня в спальню.

Он снял с меня одежду, но оставил трусики. Затем он стянул футболку со своего тела и натянул ее мне на голову.

— Спи.

— Хорошо.

Я хотела секса. Завтра.

Сегодня я зарылась в подушки, втягивая его запах, и не спала только для того, чтобы почувствовать его теплую грудь, прижавшуюся к моей спине. Потом я заснула, благодарная за то, что сегодня ночью я была не одна.

* * *

Я задыхалась, просыпаясь. Тихий крик разрывал мое горло. Мои глаза были открыты, но я не могла разглядеть темную спальню Гриффина. Кровь была слишком густой.

Я зажмурила глаза. Пожалуйста. Хватит. Кровь сочилась.

Гриффин сдвинулся позади меня, но не проснулся, когда я выскользнула из-под его тяжелой руки, зашагала по паркетному полу и закрыла дверь, покидая его спальню.

Я должна была ожидать этого. Сегодня ночью я должна была знать, что будет кошмар. Но, по глупости, я думала, что простое изнеможение победит. Что я просплю эти последние несколько часов дня.

Часы в микроволновке показывали 4:32. Я проспала не больше часа. Слабые лучи рассвета освещали горизонт, но звезды все еще висели высоко в небе.

Схватив плед с дивана, я направилась к входной двери и, открыв ее, выскользнула наружу. Доски крыльца были холодны под моими босыми ногами, кресло-качалка — влажным от ночной росы. Я обернула одеяло вокруг плеч, затем опустилась на сиденье, позволяя свежему утреннему воздуху прогнать запах смерти.

Дом Гриффина стоял в центре поляны. Деревья окружали его со всех сторон, но они были достаточно далеко, так что с крыльца я могла видеть горную цепь вдалеке. Она упиралась в горизонт, ее вершины сияли от солнечного света и снега. На вершине небо было желтым, настолько чистым, что почти белым.

Восход солнца. Новый день. Пятое июля. Еще один год в одиночестве.

Я скучала по ним. И надеялась, что никогда не перестану.

— Привет. — Грубый голос Гриффа прорезал тишину.

— Привет. — Я повернулась и обнаружила его у двери, которую не слышала, как он открыл. — Тебе лучше вернуться в постель.

Он покачал головой, его волосы были в беспорядке, и вышел наружу, в одних только трусах-боксерах. Он помахал мне рукой, чтобы я встала с кресла.

Я не могла вернуться в постель, не сейчас. Но он спал не дольше, чем я, поэтому я вернусь в постель и буду лежать там, пока он не заснет, а потом снова проберусь на крыльцо.

Но когда я встала, он не повел меня внутрь. Вместо этого он снял одеяло с моих плеч, набросил его на свои, а затем занял мое место.

— Садись. — Он похлопал себя по коленям. Ткань его трусов натянулась на голых бедрах. Круги под глазами говорили о том, что вчера у него тоже был тяжелый день.

— Тебе не обязательно оставаться здесь.

— Сядь. Согрей меня.

Я вздохнула, но устроилась у него на коленях, позволив ему обнять меня и прижать к себе под одеялом. Затем он начал раскачивать кресло медленными, размеренными толчками ноги.

— Извини, что разбудила тебя.

— Тебе нужно немного отдохнуть. Ты вчера весь день была на ногах. Что случилось?

— Просто плохой сон.

— Хочешь поговорить об этом?

Да. Нет. Кошмары были моим секретом. Моей болью. Даже когда мы со Скайлером жили вместе, я не говорила ему, почему просыпаюсь поздно ночью. Хотя он, возможно, догадывался, что происходит, но не спрашивал.

Потому что сны были реальными. Они были тяжелыми. А он не любил поднимать тяжести.

— Я не хочу обременять тебя, — сказала я. — Кажется, у тебя итак тяжёлая ноша.

Он напрягся. Качание прекратилось.

Когда я подняла голову, на коже между его лбом пролегла складка.

— Что я сказала?

Напряжение на его лице исчезло. Его руки обняли меня крепче.

— Возможно, ты самый интуитивный человек, которого я когда-либо встречал.

— Я не знаю об этом. — Я прислонилась лбом к его плечу. — Просто наблюдение.

Он снова начал качать нас, и в течение нескольких минут единственными звуками были биение его сердца и щебетание птиц на деревьях, исполняющих свою утреннюю песню.

— Я самый старший из моих братьев и сестер. Это всегда ставило меня в другое положение с моими сестрами. И с младшим братом тоже. Когда они были маленькими детьми, они вымещали свои проблемы на маме и папе. Чем старше они становятся, тем чаще с этими проблемами приходят ко мне. Особенно после того, как я возглавил ранчо. Я пример для подражания. Посредник.

— Тебя это беспокоит?

— Нет.

Потому что Гриффин был из тех людей, которые стоят наготове, всегда готовые взвалить на себя груз.

— Но это груз. Я должен быть здесь для них. Я не хочу их подвести. И я не хочу подвести ранчо.

— Все ли в порядке с ранчо?

— Да, все хорошо. Просто много работы.

— Тебе это нравится?

— Нравится, — кивнул он. — Не могу себе представить, чтобы я занимался чем-то другим.

— Я чувствую то же самое, когда работаю полицейским.

Он заправил прядь волос мне за ухо.

— Как ты в это ввязалась?