Хребты Саянские. Книга 3: Пробитое пулями знамя

Каждый кустик у тропы Лиза знала на память и, как всегда бывает на очень знакомой дороге, шла, не глядя, по сторонам. Она сосредоточилась вся на одной, мысли; сегодня сын принес ей четыре рыбки, поймал их на удочку сам, сегодня он поделился с ней своим счастьем, как с матерью… Плакучие ветви берез иногда хлестали ее по лицу — Лиза этого не замечала, машинально отмахивала их, как надоедливых мошек. Потом начался ровный, чистый сосняк, в котором воздух всегда казался особенно прозрачным и вкусным. Лиза чуточку сбавила шаг, чтобы насладиться подольше сладким запахом цветущей сосны.

Вдруг краем глаза Лиза увидела сбоку от себя человека, промелькнувшего среди деревьев. Он шел, направляясь, как бы к переезду, но почему-то не по тропе, которая выводила на открытую елань, а норовя загнуть большой крюк по лесу. И Лизе показалось, что это был Мирвольский. Она невольно остановилась. Зачем бы доктору кружить в сосняке? Но тут Лиза с другой стороны от себя услышала треск сухого сучка, лопнувшего под чьей-то ногой. Она повернула голову туда и разглядела Лакричника, торопливо перебегающего от дерева к дереву.

У Лизы тревожно екнуло сердце. Не выслеживает, ли Мирвольского этот негодяй? Лакричник, по-видимому, ее пока не заметил. Лиза прижалась к сосенке.

Что предпринять? Пойти за Лакричником и выследить его в свою очередь? Но что выслеживать, когда и так ясно — шпионит. Пропустить его и не пойти за ним? Товарищей потом предупредить, что им надо бояться Лакричника. Потом!.. А он сейчас высмотрит, куда пошел Мирвольский. Остановить, сбить его со следа? Как? И чтобы он не понял, что разгадан.

Все эти мысли промелькнули мгновенно, решать надо без промедления Лакричник шагах в сорока от Лизы, так и не заметив ее, уже перебежал через тропинку.

Лиза наклонила молодую сосенку и сдала обламывать у нее верхние ветви. Запела случайно пришедшую на память:

Кари глазки, где вы скрылись?
Что вас больше не видать?

Лакричнику словно кол воткнули в спину. Он сразу отогнулся назад, как-то неловко поставил занесенную для прыжка ногу и затоптался на месте, оглядывая землю вокруг себя.

Складывая отломленные ветви в пучок, Лиза пошла к нему.

Куда вы скрылись, удалились.
Меня заставили страдать…

— Здравствуй, Лакричник, — сказала она еще издали.

— Честь имею, Елизавета Ильинична, — показывая разъеденные кариозом мелкие черные зубы, ответил Лакричник, и пальцем дотронулся до картуза. — Мое вам почтение.

— У тебя махонькой веревочки нету? — спросила Лиза, встряхивая ветви. — Помело для печи наломала, надо бы связать. Подруга из города наломать попросила. Почему не уважить? Дай за спасибо, ежели найдется веревочка.

Лакричник пошарил по карманам.

— К великому и искреннему сожалению моему, нет ничего.

— На нет и суда нет, — становясь все спокойнее и увереннее, проговорила Лиза. — Ты тоже до города? Пойдем попутно. Веселее.

— Если позволите, Елизавета Ильинична, — сказал он, весь съеживаясь, — я здесь грибы собираю.

— Гри-бы? Ну, какие же в сосняке грибы! Только по осени — рыжики.

— А если посмотреть там… по низинке? — Лакричника так и тянуло в сторону, куда скрылся Мирвольский. — Там, я полагаю, грибки должны быть обязательно.

— Пойдем поищем, — простодушно согласилась Лиза, — я и сама буду рада побрать грибов.

Лакричник вздохнул. Он понял, что теперь от Мир-вольского все равно отстал безнадежно. Ведь за каждую потерянную минуту доктор удаляется на добрую сотню шагов. Да по лесу! А сколько минут прошло уже в нелепом разговоре с этой бабой?