Хрен С Горы (СИ)

— Он учился в одном месте — ответил вохеец, помрачнев — В Укрии. Там учат то, что говорили разные мудрые люди. Многие жили давно, до прихода Самого Первого Вестника, известного под именем Шидарайя. Они другому учат, не тому, что наши Вестники.

Опять проблема недостаточности словарного запаса: что это за мудрые люди, которых читал Тагор — не то жрецы традиционных племенных богов, не то местные философы. В какой-то книге читал, что образованные римляне и греки воспринимали ранних христиан как ограниченных, малограмотных фанатиков. Судя по замеченной мною некоторой снисходительной ироничности, с которой тузтец общается с Сектантом, а также неприязненной реакции на Тагора самого вохейца, здесь имеет место примерно то же самое.

Ладно, со сложными взаимоотношениями между тенхорабитами и воспитанниками Академий и Лицеев этого мира разберусь позже — когда единственное известное мне лицо с высшим образованием бронзового века освоит язык жителей Пеу в объёме, достаточном для общения без переводчика.

А пока попробую поучиться стрельбе из лука. Молча, я указал Тагору на один из агрегатов, аккуратно приставленных к жердине, покоящейся на вбитых в землю палках с разветвлением сверху. Тузтец благосклонно кивнул.

Ё-моё, да как они вообще стреляют! У меня и натянуть то тетиву получилось с заметным усилием, не то что бы ещё и выцеливать кого-то в течение нескольких секунд. Причём это местная самоделка. Под внимательным взглядом Тагора я взял в руки профессиональную версию оружия. Здесь удалось дотянуть пальцы с зажатым между ними сплетением жил неведомых зверей только до уровня носа.

Отставив в сторону столь тугой образец, я вновь вернулся к луку с тетивой из тонкой верёвки. Тузтец протянул мне стрелу. Первая попытка пустить её, равно как и вторая и третья, были не совсем удачными: летела оперённая ветка с прикреплённым к ней каменным наконечником, во-первых, недалеко, во-вторых, отнюдь не туда, куда я её посылал. Единственное утешение — бегать за снарядом было недалеко.

На десятом или одиннадцатом выстреле, когда у меня хоть что-то стало получаться, упражнения, увы, пришлось прервать: начали подтягиваться приглашённые на совет отцы-командиры нашего ударного отряда, а позориться перед подчинёнными как-то не хотелось.

Разумеется, каждый захотел попробовать новую игрушку. Получалось у них по-разному. Вахаку, например, натянул и самодельный лук, и его заморский прототип с лёгкостью, но первые десять попыток стрелы летели у него куда угодно, кроме импровизированной мишени — хорошо хоть, умудрился не попасть ни в кого из окружающих. Кано также легко справился с натягиванием тетивы, но, в отличие от текокца, уже на третьем выстреле обращался с новым оружием вполне уверенно. Длинный и Тохуконе, новый предводитель людей из Бон-Хо, натягивали лук с заметным усилием, да и меткостью эти двое недалеко ушли от моего «оленя». Тилуй ухитрился продемонстрировать неплохие результаты — чуть хуже моего родственника-соная. А вот Гоку и Раноре оставили позади всех. Особенно удивил стрелявший последним суниец: он пару раз осторожно подёргал тетиву на пробу, а затем непринуждённо, будто играючи, отвёл пальцы с зажатым в них переплетением жил на уровень уха. Вторую попытку недавний ганеой повторил уже с вложенной в лук стрелой. И, резко отпустив, тетиву, выстрелил. С первой попытки Раноре, правда, в ствол, служащий мишенью, не попал, но со второй — ухитрился вогнать палочку с опереньем с одного конца и каменным осколком с другого прямо посередине дерева. Такими или почти такими же удачными оказались и последующие выстрелы сунийца. Тузтец, внимательно наблюдавший за развлечениями дикарей, уверенно ткнул в Раноре пальцем, прошипев фразу, в которой мне, кажется, удалось разобрать: «Этого точно буду учить. Остальных — если Сонаваралинга скажет».

«Хорошо» — сказал я — «А теперь нам предстоит держать совет. Не будем мешать Тагору заниматься его делом, потому пойдём к моему шалашу».

* * *

Советом, наверное, назвать получасовые посиделки трудно. Я ограничился тем, что, во-первых, санкционировал произведённое Кано, Вахаку и Длинным перетасовывание наших рядов, имеющее целью выровнять по численности огрызки полусотен. В сущности, вместо прежних трёх полных полусотен копейщиков и трёх щитоносцев, вооружённых топорами и палицами, у нас оставалось теперь шесть групп по тридцать-сорок человек.