Хрен с Горы

Когда до «королевских покоев» оставались считаные шаги, откуда-то налетели, размахивая дубинками и топорами и громко визжа, какие-то отчаянные головы. Стена щитов и щетина копий образовалась на острие нашего построения автоматически. А я – внутри этой стены, надёжно отделённый ею от шумных и шустрых противников. «Макаки», в противоположность напавшим, действовали молча и без лишних суеты и телодвижений, скупыми ударами перемолов атаковавших.

Больше никаких препятствий не было до самого конца пути, который завершился у длинного высокого помоста, укрытого навесом. «Место, где типулу-таки совещается с лучшими людьми Пеу» – так охарактеризовала сей объект тэми в переписке. Именно здесь она должна, согласно плану, ожидать нас со всеми призванными сторонниками.

Передовые бойцы легко запрыгнули на помост, Гоку и Тагор помогли забраться мне. Несмотря на изрядные размеры сооружения, места там, разумеется, хватило не на всю нашу армию. Даже из «макак» часть осталась внизу и снаружи.

Мои глаза после яркого солнца привыкали к царящему здесь полумраку. Так что бросившееся на меня что-то было изрядной неожиданностью. И я не успел никак отреагировать, как на мне повисла Солнцеликая и Духами Хранимая, радостно тараторившая, что «Сонаваралинга пришёл!!! Я по тебе соскучилась!!! Почему так долго?!» и так далее. Способ, каким повелительница Пеу поприветствовала свою опору и защиту, был для наместника на Побережье, явившегося по её зову, наверное, несколько экстравагантным даже для каменного века, где ещё не до конца устоялись правила и нормы придворного этикета. Но ничего, будущие летописцы подправят данный эпизод, придав ему торжественности и величавости.

С трудом отцепляю от себя юную правительницу, гладя её по курчавой головёнке и бормоча что-то успокоительное:

– Извини, Рами, что не смог прийти сразу, дела были. Но теперь я тебя точно не брошу. А если кто обижать будет, я их всех…

При этом где-то краешком сознания промелькнула крамольная в столь высокий момент, а ранее вообще недопустимая для меня мысль, что пока Солнцеликая и Духами Хранимая висела, вцепившись в меня, её груди прижимались к моему животу. И вторая – хорошо, что столь бурное выражение эмоций маленькой тэми произошло при огромном стечении народа, в противном случае мои весьма непривычные для папуасов моральные принципы подверглись бы куда более серьёзному испытанию.

Пока я стойко выдерживал натиск перьеплащеносного (или всё же плащеперьеносного?) ребёнка, глаза обвыклись к полутьме, и появилась возможность оценить диспозицию. По краю стояли две неровные шеренги «макак». На левом фланге мои бойцы соприкасались с плотной группой воинов, среди которых я определил нескольких регоев и «сильных мужей» из числа вовлечённых мной в заговор. По центру же наблюдалась куда более многочисленная, но рыхлая толпа, состоящая, насколько мне позволяли судить мои отрывочные знания о тенукском высшем обществе, из тех, кто считал Сонаваралингатаки наглым выскочкой, занимавшим не своё место.

Солнцеликая и Духами Хранимая наконец, кажется, сообразила, что столь бурный восторг не очень соответствует её высокому положению и торжественности момента. Лицо тэми просто светилось от радости, но наше ше-ствование бок о бок по неровностям помоста, надеюсь, выглядело вполне чинным, дескать, «идёт повелительница Пеу со своим верным слугой, опорой трона и так далее».

Таким макаром мы рассекли толпу, добравшись до сгруппировавшихся союзников. Из полутора десятков «сильных мужей», с которыми удалось договориться до твёрдого обещания поддержать переворот, наблюдалось только четверо. И по десятку бойцов с каждым. М-да, верь после этого людям. Хотя, с другой стороны, могло быть и хуже.

– Рад видеть славных дареоев, – автоматом льются из моего рта подходящие слова. Пусть среди них мало относящихся к «торжественной» речи, но какие есть, такие есть. – Достопочтенный Кинумирегуй, – обращаюсь к одному из наших столичных сторонников, – сейчас мои люди помогут тебе отделить тех из присутствующих здесь, кто достоин занимать места возле Солнцеликой и Духами Хранимой тэми, от тех, кого следует прогнать прочь как бесполезных. А тех, кто вреден и опасен, нужно задержать. Впоследствии наша повелительница решит их судьбу.

– Здесь не все наши враги.

Некоторые из присутствующих поморщились: Кинумирегуй не стал использовать эвфемизмы и прятаться за интересы трона, предпочитая называть вещи своими именами. Увы, нет в этом регое столичного лоска и утончённости. Ну что поделаешь, я тоже не очень насчёт задвигания красивых речей «торжественным» слогом.

– Хорошо, – отвечаю. – Когда разберётесь с находящимися здесь, разделитесь на несколько отрядов, в которых будут как пришедшие со мной воины, так и местные, и пойдёте по Тенуку, чтобы найти и схватить всех злоумышленников и недостойных людей. Гоку, Кано, помогайте Кинумирегую.