Хрестоматия для маленьких

И пошел домой. Пока шел, у него распухла губа, и веко распухло, и глаз закрылся.

— Ну и хорош! сказала бабушка. — Это кто же тебя так раз украсил?

— Пчелы, — ответил Вайя.

— А почему же Гриньку и Федю пчелы не тронули?

— Они убежали, а я Васятку вел, — сказал Ваня. А что ж такого? Поболит — перестанет.

Отец пришел с поля обедать, посмотрел на Ваню и рассмеялся.

— Федя с Гринькой от пчел убежали, — сказала бабушка, — а наш простофиля полез Васятку спасать. Вот бы мама сейчас его увидала — что бы она сказала?

Отец улыбнулся и похлопал Ваню по плечу:

— Она сказала бы: молодец у меня сынок! Вот бы что она сказала!

Л. ВОРОНКОВА

СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЕК

* ТАНИН ПИРОЖОК

Все сидели за столом: дедушка, бабушка, мать и Таня. На столе стоял большой медный самовар и фыркал паром. Рядом с ним дымился горшок топленого молока с коричневой пенкой.

Чашки у всех были разные. У бабушки голубая, у матери с ягодками, у Тани — с петушками.

У деда не было чашки. Он пил чай из стакана, А на стакане была только одна синяя полоска.

Бабушка достала из печки блюдо горячей картошки. Поставила на стол большую миску студня. А Тане на блюдце бабушка положила пухлый, румяный пирожок. Таня обрадовалась.

— Эй, дедушка, — крикнула она, — а у тебя пирожка нету! А у меня-то есть!

— Подумаешь, пирожок! — ответил дед. — А зато я вижу синенькую птичку, а ты нет.

— Где, где синенькая птичка?

— Да вон, на березе сидит.

Таня высунулась из окна. Посмотрела на одну березу, посмотрела на другую. И на липу посмотрела.

— Где же эта птичка?

А дед встал, вышел на крыльцо и, когда вернулся, то опять сказал, что видел синенькую птичку.

— Да ты не слушай старого! — сказала бабушка. — Он нарочно.

— Вот ведь какой ты, дед, — рассердилась Таня, — все обманываешь!

Она села на свое место, хотела взять пирожок, а пирожка-то нет! Таня посмотрела на всех по очереди — кто взял пирожок? Мать смеется. Только у нее пирожка нет. И у бабушки пирожка нет… А дед удивляется:

— Что? Пирожок пропал? Э, да не его ли я сейчас во дворе видел?

— Как так во дворе?

— Да так. Я иду в избу, а пирожок мне навстречу. Я спрашиваю: «Ты куда?» А он говорит: «Я на солнышко, погреться». А ну погляди, нет ли его на крылечке.

Таня выбежала на крылечко, смотрит — и правда! Лежит пирожок на перильцах. Лежит, греется на солнышке. Таня обрадовалась, схватила пирожок и прибежала обратно.

— Нашла беглеца? — спросила мать. — Ну вот и хорошо. Садись чай пить. Да ешь скорей свой пирожок, а то как бы опять не сбежал!

А бабушка покачала головой и проворчала тихонько:

— Эх, старый! И все бы ему шутки пошучивать!

СНЕЖОК

…Таня взяла куклу, обняла ее и вышла на улицу. Эта кукла была не ее — кукла была Аленкина, в новеньком голубом платье, Аленка только вчера сшила его.

На зеленой лужайке среди улицы маленькие ребятишки играли в «каравай».

…Ариша увидела Таню и позвала ее:

— Таня, иди с нами в «каравай» играть!

— Иду! — откликнулась Таня. Вот только куклу посажу куда-нибудь.

Таня хотела посадить куклу около двора, на бревнышко, но тут из-под крыльца выскочил Снежок, молодой лопоухий пес с озорными глазами… Он… увидел Таню — не вытерпел и начал прыгать вокруг нее, хватать ее за платье то с одного бока, то с другого.

— Отстань, Снежок! — прикрикнула Таня. Отстань, говорят!

Она оттолкнула Снежка и нечаянно выронила куклу. А Снежок словно этого и ждал — подскочил, схватил куклу и помчался по улице.

Ребятишки засмеялись.

— Держи его! — закричал Демушка.

Таня бросилась за Снежком:

— Отдай куклу! Отдай куклу, озорник!

Но Снежок припустился еще сильнее. Наверное, он думал, что Таня играет с ним. Он промчался по улице, распугал гусей и за ветлами возле пруда свернул на усадьбу.

Таня бежала за ним — сначала по дорожке, потом по траве до самого перелеска. Снежок бросился в кусты и скрылся. Таня видела только, как метнулся за кустами его белый лохматый хвост.

Таня остановилась.

СРАЖЕНИЕ

Танины куклы жили на полу под лавкой. Их горница с одной стороны была отгорожена бабушкиным сундучком, а с другой — полосатой занавеской.

В горнице стоял деревянный чурбачок, на нем лежала перина и было постелено пестрое одеяло. Это была кровать. Другой чурбачок был покрыт лоскутком — за этим чурбачком куклы обедали. А в жестяной коробке, которая была сундуком, хранились куклины платья.

Куклы у Тани были тряпичные, с размалеванными щеками и с волосами из пакли. Таня хмуро сидела перед ними, подперев кулаком подбородок.

…В это время в избу вошла Аленка. Таня покраснела и тотчас задернула занавеску.

— Давай мою куклу! — потребовала Аленка. — Где она у тебя?

— Она спит, — сказала Таня,

— Где спит? Покажи!

— Не покажу!

— Ты что, не отдавать, да?

Аленка отдернула занавеску.

Одни Танины куклы сидели в горнице, а ее новой, нарядной не было.

— Отдавай! — закричала Аленка. А то я сейчас твоих всех… Вот! Вот!

И начала швырять Таниных кукол по всему полу. Грушу в красной кофточке она подкинула так высоко, что та пролетела через всю избу и шлепнулась в кадушку с водой.

Тогда Таня рассердилась.

— Уходи из избы! — закричала она. — Уходи!