Христианская демократия в современной Франции

В-четвертых, образование. Ф. Байру отмечал, что французская образовательная система имеет двойной характер: гиперцентрализованное государственное предприятие с огромным числом функционеров, правил и статусов и частные, личные предприятия. Он констатирует, что «класс или курс, привилегированное место образования, должен остаться и останется любым способом пространством свободы». Для этого надо отказаться от «универсального принуждения» для всех, дать простор экспериментированию и непрерывному образованию, учитывать способности и развитие учащихся. Основными принципами должны стать педагогическая автономия, доступность образования, разнообразие школы и ее открытость[712]. Для частного образования, по мнению социальных демократов, свобода реализуется через равенство, например, в распределении бюджетных средств. Для государственного образования свобода означает свободный выбор учреждения. ЦСД предлагал децентрализацию и деконцентрацию образования (в национальной компетенции должны будут остаться программы, экзамены, дипломы, рекрутирование персонала), поощрение «лучших педагогических методов» и содействие карьере преподавателей, приглашение к работе профессионалов, предпринимателей, творческих людей или исследователей извне, стажировки преподавателей на предприятиях, французских или иностранных исследовательских центрах, образование в чередовании (ассоциация школы и предприятия)[713].

Традиционно пристальное внимание социальные демократы уделяли профессиональному образованию. Оно, по их мнению, должно соответствовать нуждам экономики и «не рассматриваться как промежуточное и статичное состояние между положением наемного рабочего и статусом безработного». Поэтому предприятиям надлежит при поддержке государственного финансирования обеспечивать непрерывное обучение своих работников[714]. Э. Альфандери писал, что профессиональное образование начинается в коллежах и лицеях, продолжается в бюро или на заводе. Его децентрализация, приближение к предприятию, адаптация отвечают таким образом нуждам рынка труда. Сегодня же разрыв между спросом и предложением является почти полным. Поэтому именно здесь децентрализация являлась бы наиболее плодотворной. Национальная и централизованная структура должна исчезнуть в пользу «гибкой системы, управляемой паритетным образом на местном уровне предприятиями, представителями рабочих и организациями профессионального образования». Это позволит любому безработному найти «центр приема», организацию образования и ориентации[715].

В-пятых, трактовка институтов. ЦСД предлагал улучшить функционирование институтов: ввести элементы пропорциональной системы на уровне регионов, расширить поле применения референдума по важнейшим проблемам общества или внешней политики (но инициатива должна принадлежать только президенту или абсолютному большинству членов обеих палат парламента), усилить контроль парламента над исполнением бюджета и соблюдением законов, расширить роль Сената, обеспечить государственное финансирование политических партий, ограничить совмещение мандатов[716]. В целом, его предложения не были направлены на пересмотр существующего режима и вписывались в рамки своего рода институционального консенсуса, сформировавшегося во французском политическом сообществе.

В-шестых, проблема иммиграции. Толчком к обсуждению данной проблемы стали муниципальные выборы весной 1983 г. и подъем крайне правой партии Национальный фронт, предоставление правительством социалистов права голоса иммигрантам. Социальные демократы в лице Б. Стази сформулировали свой подход. Б. Стази объявил иммиграцию «шансом для Франции». Он констатировал, что многие иммигранты хотят остаться во Франции. Несмотря на то, что в большинстве они сохраняют свою родную национальность, они становятся французскими гражданами, которые должны уважать законы и традиции, что вытекает из их принадлежности к национальному сообществу[717]. В доказательство он приводил опрос, опубликованный в журнале «Пуэн» от 10 октября 1983 г., согласно которому 72 % иммигрантов считают, что французы имеют к ним претензию из-за усугубления безработицы, 26 % иммигрантов отказываются интегрироваться во французское общество, сохраняя свой образ жизни, 25 % обеспокоены собственной небезопасностью, 45 % наблюдают усиление во Франции расизма и определяют французов как расистов (35 % не считают их расистами). В то же время 66 % удовлетворены своим образом жизни против 34 %, а 52 % хотели бы остаться во Франции, тогда как 45 % предпочли бы вернуться на родину[718].