Христианская демократия в современной Франции

В толковании функций президента Ф. Вайру близок к конституционным положениям и идеям Ш. де Голля. Рассуждая об эволюции политической системы V Республики, он пишет: «Президент, избранный всеобщим голосованием, не может довольствоваться ролью ворчливого зрителя, арбитра без свистка, обреченного на роль сочувствующего символа. Он не может быть и первым оппозиционером Франции». Ф. Вайру также выступил против упразднения поста премьер-министра, поскольку страна является еще слишком централизованной и будет крайне затруднительно одновременно представлять ее и вдохновлять действия правительства[924]. «Я предлагаю, – писал он, – чтобы национальный или европейский депутат не мог быть одновременно мэром или председателем регионального или генерального совета». Но необходимо, чтобы голос местных депутатов был услышан в национальных дебатах. Эту функцию мог бы взять на себя Сенат. Ф. Вайру выступил за расширение прерогатив парламента, предлагая передать ему все контролирующие функции, включая функции счетной палаты и инспекции финансов[925].

В проекте 2007 г. он отметит: «Возрождение демократии в новых институтах: правительство, которое находится перед лицом парламента, наделенного большими полномочиями, который контролирует, инициирует голосование по законам, который составлен не из отсутствующих депутатов, но из депутатов, участие которых гарантировано, а полномочия уважаемы, со всеми крупными течениями страны, представленными благодаря справедливому избирательному закону, с независимыми магистратами и контролирующим корпусом, Конституционным советом, Высшим аудиовизуальным советом, облеченным доверием национального представительства, а не только одних управляющих»[926].

Главный принцип, проповедуемый в вопросе внешней политики Ф. Вайру– это равновесие. «Мы не хотим мира, в котором доминирует одна единственная держава. Нет больше мира, где две или три державы регулировали бы между собой основные вопросы жизни планеты. Мы хотим уравновешенного мира, с взаимоуважающими системами, которые дадут каждому доступ к принятию основных решений. И мы видим по образцу Европейского союза готовится к рождению Средиземноморский союз или может быть Евро-средиземноморский, Африканский союз, Союз Латинской Америки, новые политические конструкции на азиатском юго-востоке, которые уравновесят континентальные государства, коими являются Индия, Китай и Россия»[927], – пишет он. Что касается европейской интеграции, то по-прежнему в центре дискуссий была проблема национального суверенитета и реформа институтов ЕС.

Новым для христианской демократии и символичным стало выдвижение на первый план понятия «светскости». Это обстоятельство можно рассматривать как отголосок послевоенной эмансипации христианской демократии от католицизма, но и как новый отправной пункт кризиса старой и формирования новой политической культуры. Ф. Байру писал, аргументируя свою идею: «Быть светским, значит различать мир личных убеждений и мир публичной сферы. Личные, моральные и духовные убеждения, их выбирали или принимали, но они имели одну характеристику: невозможно их навязать другому. Мир публичной сферы совсем другой. Его миссия сделать общество уютным для каждого, каковы бы ни были его личные убеждения. Он организуется так, чтобы никто не был шокирован в своем частном убеждении публичным решением. Зато он защищает ценности, которые должны быть уважаемы всеми, кто принадлежит к “общей морали человеческого рода” (Ж. Ферри). И публичный деятель должен тщательно делать различие между поведениями, которые содержат его личные убеждения, и решениями или его публичными позициями»[928]. Позднее, в «Проекте надежды», он конкретизирует: «Республика является светской… Это не только политический выбор, это стало нашим национальным характером…. Светскость – это то, что позволяет различным религиозным течениям, различным конфессиям, неверующим и агностикам жить совместно, без того, чтобы кто-либо имел искушение навязывать другим закон своего сообщества. Светскость – это то, что отделяет веру от закона. Это не игнорирование религии и религиозных убеждений. Конечно, религии и их ответственные лица участвуют в публичных дискуссиях. В публичных дебатах каждый защищает то, что он имеет наиболее ценного. И ничто не является более ценным, чем идея, что мы сами делаем человека, жизнь, личную мораль и коллективную мораль». Ф. Байру возвращается к идее о религии как частном деле, «движении души», а не только «социальной позиции», отвергая идею «государственной религии»[929].