Христианская наука или Основания Герменевтики и Церковного красноречия

2) Всякая наука занимается либо предметами, либо известными знаками, предметы выражающими. Нет сомнения, что все предметы мы, вообще, познаем посредством знаков, оные представляющих, но здесь предметом или вещью (res), собственно, я называю то, что само по себе не употребляется к означению чего-либо другого, например, дерево, камень, животное. Надобно, однако же, заметить, что иногда одни и те же предметы служат вместе и знаками для выражения других предметов, как, например, то древо, коим, по Писанию, Моисей усладил горькие воды Меры (Исх.15:25), тот камень, который Иаков положил себе в возглавие (Быт. 28:11), то животное, которое Авраам принес вместо своего сына на жертву (Быт. 22:13). С другой стороны, есть знаки (signa), коих все употребление именно состоит только в означении или выражении предметов: таковы наши слова и вообще язык человеческий, ибо слова употребляем мы только для того, чтобы выразить и означить ими известный предмет. Отсюда видно, что такое называю я знаками. Именно то, что употребляется к означению предметов. Впрочем, в смысле отвлеченном, всякий знак есть вместе и предмет, ибо, что не есть предмет, то, собственно, есть ничто, но не всякий предмет есть знак. Различая, таким образом, предметы и знаки, я при рассуждении впоследствии о предметах буду говорить так (хотя бы некоторые из них могли вместе служить и знаками других предметов), что это не помешает главному разделению моего исследования на две части, по коему в одной буду рассуждать я о самых предметах, а в другой – о знаках. Пусть только читатель твердо помнит, что в первой части моего трактата мне следует рассматривать, что такое предметы сами в себе, а не что они могут еще означать кроме самих себя.

3) Предметы вообще суть троякого рода: одним из них должно радоваться, другими пользоваться, иные же заключают в себе как радость, так и пользу. Те, коим должно радоваться, исполняют нас блаженства, а те, коими должно пользоваться, помогают нам достичь его, т. е. вспомоществуют как к достижению таких вещей, кои делают нас счастливыми, так и к теснейшему соединению с ними. Что касается нас, испытывающих радость и пользующихся, то, будучи поставлены как бы в средине между теми и другими предметами, мы затрудняем свое шествие, если начинаем наслаждаться теми из них, коими только должно пользоваться, а иногда и совсем совращаемся таким образом с пути своего, так как медлим обращаться к вещам, кои должны радовать нас, или и вовсе отвращаемся от них по причине любви нашей к другим, низшим предметам.

4) Радоваться вещи значит не иное что, как сильно любить ее для нее самой; пользоваться же вещью, значит употреблять оную средством к достижению того, что мы любим, если впрочем оно достойно любви, ибо непозволенное и незаконное употребление есть злоупотребление, а не употребление. Так, например, если бы кто-нибудь из нас был странник, не могущий жить благополучно нигде, кроме отечества, и если бы, желая окончить бедственное свое странствование, он решился возвратиться в отечество, то для него в таком случае нужны были бы колесницы или корабли, коими надлежало бы ему пользоваться, дабы возвратиться в отечество для наслаждения в нем счастливою жизнью. Но если бы приятности пути и самое движение колесниц заняли его так, что он стал бы наслаждаться тем, чем надлежало только пользоваться, и не думал уже о скорейшем окончании своего пути, то, занятый превратным удовольствием, он отвратился бы от своего отечества, радости коего одни могли сделать его по-настоящему счастливым. Равным образом, и мы, странствующие в удалении от Господа в настоящей смертной жизни (2Кор.5:6), если желаем возвратиться в отечество, где можем быть блаженными, должны пользоваться сим миром, а не наслаждаться им, дабы невидимое Божие видимо было для нас сквозь сотворенные вещи (Рим.1:20), т. е. дабы посредством видимых и чувственных вещей приобресть нам познание о вечном и духовном.

5) То, что долженствует быть предметом нашей любви, есть Отец, Сын и Дух Святый – достопоклоняемая Троица, составляющая один некий высочайший предмет, общий для всех возлюбивших Ее, если, впрочем, можно назвать Ее предметом, а не Причиною всех предметов, хотя и сие последнее название ниже Ее. Ибо нелегко найти имя, приличное столикому Величеству, как разве сказать только: Триединый Бог, из Которого все, чрез Которого все, и в Котором все: Отец, Сын и Дух Святый. Каждый Бог, и Все вместе – един Бог; каждый – полное Существо, и все вместе – Одно Существо. Отец не есть ни Сын, ни Дух Святый; Сын не есть ни Отец, ни Дух Святый; Дух Святый не есть ни Отец, ни Сын, но Отец есть только Отец, Сын – только Сын, Дух Святый – только Дух Святый. Все три равно вечны, равно неизменяемы, имеют одинаковое величие и одинаковую силу. В Отце единство; в Сыне равенство; в Духе Святом согласие единства и равенства; и Сии три – Все Едины ради Отца, все равны ради Сына, Все соединены ради Святого Духа.