Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

Ставровский представил подробную программу исследований, включавших как важнейшую часть «описание памятников христианской Древности в южной России»; планировались раскопки фундаментов Церквей св. Ирины в Киеве и св. Василия в Овруче (планы, фасады, разрезы и детали), доследования Десятинной церкви. «В описании этих памятников изображать их историю, рассматривать их в архитектурном отношении, описывать развалины в настоящем их виде и находимые в Них вещи, остатки древней живописи, древнюю церковную утварь и проч. и, наконец, строительные материалы» — так формулировался подход к зданию как историческому источнику, который сегодня назвали бы «комплексным» (Левицкий, 1893, 59). Правда, осуществить программу не уцалось — денег на раскопки вовремя не нашли, а в 1840-х гг. верхний Киев уже полностью перестроили. Кроме того, памятники церковного зодчества ценились прежде всего как носители живописи (фресок мозаик), резьбы и т. п., в меньшей степени — как образцы «вида древнего византийского зодчества». Лишь в 1846 г. Ставровский, открыв остаток нераскопанной Лохвицким церкви, снял новый план, но материалы не опубликовал. Площадь древних памятников предстает на рисунках того времени изрытой ямами или канавами, заваленной кучами земли и мусора.⁷

Однако именно с конца 1830-х гг. ведут первые успешные раскопки храмов, побудительным стимулом к которым был поиск исторических сведений, а не кладов. В Старой Рязани предпринял работы на собственные средства увлеченный стариной «купеческий сын» Дмитрий Тихомиров (Тихомиров, 1844). Его полевые материалы представляют большую ценность: не имея ни специального образования, ни опыта археологических работ, он обладал частыми у тогдашних купцов качествами добросовестности и трудолюбия. Ставя целью открыть погребения рязанских князей и епископов и тем подтвердить летопись, он сам наметил место будущих работ. Методика не отличалась от обычной для середины XIX в., но зато масштабы и упорство в доведении работ до конца заслуживают быть отмеченными. Проложив траншею поперек храма, рабочие «обрыли» его по периметру, лишь затем начав расчистку внутреннего пространства. Пожалуй, среди работ дилетантов, сведения о которых дошли до нас, это самые методически успешные. Тихомиров сумел добиться полного вскрытия. Уже найдя и изучив погребения, считая задачу в общем выполненной — он все же пытался очистить собор снаружи, «чтобы лучше можно было иметь понятие об архитектуре XII века». Конечно, выводы по результатам работ звучат наивно, а описания погребений не очень вразумительны — но все же автор стремился изучить памятник в его среде и в связи с историей. Чрезвычайно важно, что результаты были подробно опубликованы вместе с чертежами.⁸

Поскольку до середины столетия церковная археология мало занимала светских историков, Н. М. Карамзин почти не привлек ее материал в первой редакции своей «Истории». Однако в ходе переизданий примечания к труду пополняются новыми сведениями. Особенно показателен случай с раскопками в селе Вщиж. В 1816 г. во втором томе «Истории» Карамзин писал: «Сей город теперь неизвестен» (Карамзин, 1816, 502). Но вскоре он получил информацию от М. Н. Зиновьева, владельца села Вщиж на р. Десне, где сохранялись предания о бывшем там удельном центре. Тот описал земляные остатки укреплений, гранитные кресты «весьма не худо выделанные», и курганы, причем «один из них, в самом селе», был «наполнен старинными кирпичами: сказывают, что тут была церковь. Выкапывают немало медных крестов, икон… и проч.» (Карамзин, 1842, 159, прим. 397).

Существует известие, что позже владельцы раскопали по просьбе историографа остатки этой церкви: в начале 1840-х гг. храм был «разрыт любознательною владелицей Вщижа В. М. Зиновьевой» и найдены остатки церкви XII в. (Снегирев, 1850, 33). Судя по описанию работ, была вскрыта восточная часть здания примерно до линии боковых порталов. Храм еще сохранял фрески, так как стены стояли до высоты окон, и сохранность росписи была отличной. Автор текста правильно прочитал план церкви (трехапсидной четырехстолпной) и обратил внимание на тип кирпича, размер деталей, строение пола («кирпичный, кладеный тычком»). Он красочно описал слои пожара и разрушения — упавшие внутрь своды и части стен, прокаленные кирпичи, массу угля и оплавленного металла, множество человеческих скелетов у дверей здания — и сделал вывод о гибели храма при татарском нашествии XIII в. (Полянов-ский, 1844). Позже остатки Вщижа и воспоминания о раскопках стали поводом одного из самых прекрасных стихотворений Ф. И.Тютчева:

«От жизни той, что бушевала здесь,

От крови той, что здесь рекой лилась,

Что уцелело, что дошло до нас?

Два-три кургана, видимых поднесь…»

(«По дороге во Вщиж»).

2. Вокруг средневекового храма: историки и теоретики