Христианское учение о молитве и ее значение в деле нравственного совершенствования

     С мыслями о вездеприсутствии Божием душу молящегося должен наполнять благоговейный страх пред Богом и внимание. Святитель Игнатий (Брянчанинов) внимание считает душой молитвы. «Как тело без души мертво, – читаем в его творениях, – так и молитва без внимания мертва. Без внимания произносимая молитва обращается в пустословие, и молящийся так сопричисляется к приемлющим имя Божие всуе» [25]. Если мы при беседе с выше поставленными лицами не занимаемся чем-либо посторонним или маловажным, например, не смотрим в окно на проезжающих или не рассматриваем вещи, находящиеся в их доме, то с несравненно большим вниманием и благоговейным страхом нужно стоять на молитве пред высочайшим Богом, обладающим бесконечными совершенствами, пред Владыкою нашей жизни и смерти. «Со страхом и трепетом надо стоять пред Богом, весь ум устремляя к Нему единому, – поучает святитель Василий Великий, – потому что Он не только подобно людям видит внешнего человека, но прозирает и внутреннего» [26]. Святитель Димитрий считает молитву без внимания кадилом без огня, лампадой без масла, даже оскорблением Христа Бога, «ибо не слова умоляют Его, а ум, устремленный к Нему» [27].

     «Мерзок пред Господом тот, кто, предстоя Ему на молитве, принимает нечистые помыслы», – говорит преподобный Иоанн Лествичник [28].

     Нам чрезвычайно трудно бывает сосредоточить все свое внимание на читаемых молитвах и прочувствовать их содержание. Мы постоянно увлекаемся посторонними житейскими делами и заботами; мысли то и дело уходят к посторонним предметам, нередко нечистым и греховным. «Часто праздно лежим мы на одре и никаких не имеем помыслов, – замечает святитель Иоанн Златоуст. – Но пришли помолиться, – и помыслы бесчисленны» [29]. Это, разъясняет он, бывает по проискам врага человеческого спасения – диавола. Он знает великую пользу от трезвенной молитвы, почему всячески старается отвлечь нас от нее: ввевает в наши умы целые облака помыслов, подобно сильному ветру стремится погасить в душе пламень молитвы и оставить только коптящий светильник. Однако святитель Иоанн Златоуст признает здесь виновным самого человека, самоохотно отдающегося в диавольские сети [30].

     Поэтому святые отцы призывают молящегося сделать ум свой во время молитвы глухим и немым к помыслам (преподобный Нил Синайский) [31], возненавидеть их (Исихий, пресвитер Иерусалимский) [32], гнушаться ими и отгонять их от себя (преподобный Ефрем Сирин) [33], установить над ними трезвенный надзор ума (святитель Василий Великий) [34]. Словом, нужно всячески стараться всецело занять ум и сердце читаемыми молитвами и проникнуться их содержанием.

     Средством к преуспеянию в нерассеянности святые отцы и считают именно сознание Божьего вездеприсутствия [35]. Молящийся должен помнить, что он призывает Бога вместе с Херувимами и Серафимами и, подобно им, «стоять пред лицем Бога со страхом и трепетом, с трезвенною и бодренною душею» [36].

     3. Сыновняя любовь к Небесному Отцу

     Чувство благоговейного страха пред Богом во время молитвы должно у нас соединяться с сыновней любовью к Нему, как нашему Небесному Отцу, Который не только подает нам нужные земные блага, но и ведет нас к вечному спасению, очищая и освящая нас чрез величайший дар любви – животворящие Тайны Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. Без любви к Богу молитва невозможна. Молитву, не согреваемую любовью, архимандрит Рафаил уподобляет «глазу без света» [37]. Без любви нельзя приблизиться к Богу, Который весь есть любовь (1Ин. 4:8), а потому невозможно и беседовать с Ним – молиться. Возносить к Богу прошения, не соединенные с любовью, – это равносильно тому, что нагревать дом при открытых дверях и окнах. «Не будет светильник светить без елея и молитва не озарит духа без любви, не взыдет к Богу», – поучает святитель Филарет, митрополит Московский [38]. Наоборот, когда сердце исполнено чистым пламенем любви и чуждо пристрастия к земным предметам, тогда молитва легко возносится в небесные селения; «тогда, – говорит преподобный Ефрем Сирин, – отверсты для нее горние врата, и никто не препятствует ей войти в них» [39]. А святой Иоанн Кассиан пишет, что «молитва наша взойдет в свойственное ей совершенство... когда то единение, которое есть у Отца с Сыном, у Сына с Отцом, изольется в наши сердца и умы, – чтобы как Он искреннею чистотою и неразрывною любит нас любовью, так и мы соединены были с Ним чистою и неразделимою любовью» [40].

     4. Надежда на Бога