Христианство и китайская культура

Ряд ученых считают китайское название несторианства цзин–цзяо (景教）фонетической транскрипцией из–за близости звучания первого иероглифа цтн к первому слогу слова «христианство» [Lee Р. 1996，с. 78]. Но это предположение выглядит маловероятным. Отсутствие в китайском сочетании цзинцзяо транскрипции имен Иисус или Христос можно истолковать и как дополнительное свидетельство принижения несторианами божественности Иисуса. Однако возможные объяснения христианского религиозного смысла китайского понятия цзип — «сияние, свет» обычно связываются с пониманием Иисуса как «Света от Света», запечатленным в евангельских образах Преображения и Фаворского Света: «И просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17:2); «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белил ьщи к не может выбелить» (Мк. 9:3). Некоторые исследователи связывают происхождение названия цзинцзяо со словами Иисуса: «Я свет миру» (Иоан. 8:12; 9:5), отмечая при этом, что «подобная тенденция в теологии является следом влияния персидской культуры» [Чжоу Сефань 1995, с. 75].

Российский ученый–миссионер XIX в. архимандрит Палладий (Ка中аров) полагал, что иероглиф цзин может быть истолкован в двух значениях: «благовещий, — в этом смысле оно прилагается к светилам, внезапно появляющимся на небе, и светлый, или, правильнее, лучезарный» [Палладий 1872, с. 7]. Палладий выбрал для цши значение «благовещаго Ευαγγελιον» — он писал, что «в таком случае цзинцзяо надобно переводить учением, или верою Евангелия, в смысле благовестил о царстве Божием. Подобный перевод представляется мне тем правдоподобнее, что для выражения идеи света и светлого в китайском языке существуют другие знаки, более ясные и определенные. Впрочем, если непременно желают удержать за словом цзин значение света, или светлого, то можно приспособить его к выражениям Ап. Павла, который называет светом царствие небесное (Кол. 1:12) и христиан (Рим. 2:19)» [там же, с. 7].

Спецификой несторианства было пояснение отношений Бога–Отца, Бога–Сына и Святого Духа метафорой отношений Солнца и света–тепла. Иберийский несториаиский епископ Мар* кус учил, что хотя Солнце одно, но его материальное тело, тепло и свет не образуют трех солнц, так же как Отец, Сын и Святой Дух называются одним Богом (см. [Вэн Шаоцзюнь 1995, с. 13–14]). Метафорическое сравнение Бога с солнцем может быть найдено в ранних несторианских текстах на китайском языке, например в И тянъ лунь ди и (Рассуждения об одном Небе) (см. [там же, с. 119]).

Четыре гипотезы происхождения названия цзинцзяо выдвинул исследователь несторианства Есиро Саэки. Первая указывает на трактовку Мессии как Света. Вторая гипотеза связана со структурой иероглифа цзип, состоящего из компонентов с независимым иероглифическим значением «солнце» (жи) и «столица» (цзин). Последний знак также имеет смысл «большой», на основании чего иероглиф цзин из сочетания цзинцзяо может трактоваться как понятие «Великий Свет». Два других объяснения Саэки связаны с местным контекстом. Танская столица Чанъань находилась под значительным влиянием буддистской школы ми–цзуп и ее «Учения Великого Солнца» (да жи цзяо). По этой причине, чтобы облегчить свое развитие в Китае, несториане могли избрать иероглиф цтн, включающий смысл понятия «Великое Солнце». Заключительное предположение Саэки содержит указание на один из главных даосских канонов Хуанди нэй вай цзипцзип (Сияющий канон Хуан–ди о внутреннем и внешнем), откуда мог быть заимствован термин цзип (см. [там же, с. 2–3]).

Некоторые ученые предполагают, что желание несториан приблизиться к популярной в то время буддистской школе не исключает и обратного. «Эта буддистская секта, поклонявшаяся Вайрочане, верила, что это воплощение закона, или доктрины Будды, называлось Великой религией солнца, так как их священная книга называлась „Каноном Великого Солнца». А может, и наоборот, маленькая буддистская группа обрела свою популярность от христианства» [Holth 1968, с. 26–27].

Датой начала распространения несторианства в Китае считается 6S5 год, когда небольшая группа несторианских миссионеров прибыла из Персии в Чанъань. Возглавлял ее епископ Алобэнь (Alopen, в другой транскрипции — Olopan)[14]. Алобэнь со спутниками был хорошо принят при императорском дворе, и ему было поручено перевести первые несторианские тексты для дворцовой библиотеки. В научной классификации несторианских текстов сложилось условное разделение их на две группы — ранние «писания епископа Алобэня» (начало VII в.) и поздние «писания священника Цзин–цзина (Адама)» (конец VIII — начало XX в.).

К числу ранних несторианских текстов (или «писаний Ало* бэня») относятся:

Сюйтии Мишисо цзин (Канон Иисуса Мессии). Создан между 635 и 638 гг.;

Юй ди эр (Притчи–сравнения, часть вторая);

И тянъ лунь ди и (Рассуждения об одном Небе, часть первая);