Христианство и китайская культура

Сопоставляя деятельность несториан с заслугами Юстина Мученика и Климента Александрийского, Джон Фостер писал, что ранние несторианские миссионеры не только пытались делать китайцев христианами, но «сделать христианство в достойном смысле китайским. Под странной терминологией — странной для нас, на Западе, — скрыты цитаты из Библии и идеи, идущие от великих Отцов Церкви. Заимствование из нехристианских источников есть не что иное, как восточный двойник долга западной церкви греческой философии» [Foster 1939，с. 112].

Приход несторианства стал первой серьезной попыткой христианства проникнуть в Китай и пустить там корни. «Она учит нас среди прочего, что уровень отуземливания или неоту–земливания не является единственным фактором, ведущим к жизнеспособной церкви. Проблемы времени, продолжительности пребывания, экономики, политики и власти также являются существенными компонентами» [Covell 1986，с. 34–35]. Причиной судьбоносного для китайского несторианства запретительного указа У–цзуна были не только экономические соображения о необходимости привлечения монахов к производительному труду, но и желание защитить китайскую культуру от влияния «пришлых淖 религий — буддизма и несторианства.

Возрождение несторианства при правлении монголов

Вслед за упадком династии Тан в Китае наступил период, когда христианские темы ушли в тень. Новый этап развития меж–цивилизационных религиозных контактов наступил через три с лишним столетия, при монгольской династии Юань (1271–1368). По мнению К.Латуретта, монгольское завоевание ощутимо поспособствовало возвращению христианства в Китай. Это произошло как по причине развития торговых связей между Китаем и Центральной и Западной Азией, сделавших более частыми контакты между китайцами и зарубежными христианами, так и благодаря религиозной толерантности монгольских правителей. Великие ханы не только не препятствовали проповеди, но и оказывали иностранным религиям реальную поддержку, в частности, облегчая христианским священникам налоговое бремя (см. [Latourette 1929, с. 62]).

Будучи вытесненными из Центрального Китая после запрета 845 г., несториане переместились на северо–западные окраины страны. В XI в. несториане вновь появились в северной части Китая, а после установления династии Юань вернулись и в центральную часть страны. Во второй половине XIII в. несториане восстановили свое присутствие на севере и западе Китая под именем еликэвэнь. Истоки названия еликэвэпь неясны.

Современные исследователи возводят его к уйгурскому arkSgUn, восходящего к сирийскому rk'kwn и греческому arkhegos или άρχηγόδ — «основатель религии», «высочайший», «Бог» и т.д. (см. [Hamilton J, Ню Жуцзи 1996，с. 81–82]). По версии Саэки, еликэвэнь представляет собой искаженную форму слова Erkehum — «несторианский» или «христианский», происходящего от искаженного персидского Arkhun, означающего начальника, первосвященника, патриарха и т.д. (см. [Saeki 1937, с. 426]). Выдвинутая в 1920–е годы гипотеза китайского ученого Чэнь Юаня о том, что еликэвэнь может происходить от монгольского илулэ купь 并啦勒昆，первоначально указывавшего на «людей, обладающих судьбой–уделом» (ю юань жэпь), или «людей, имеющих благо словение» (фу фэнь жэпь), трансформировавшегося позднее в «людей, поклоняющихся Евангелию» (фу инь), не была разделена большинством исследователей проблемы. Бытуют гипотезы о том, что еликэвэнь происходит от греческого Бог–Элохгм( или от имени собственного Авраам.

Несторианские епархии были созданы в Ханчжоу, Пекине, Чэнду, Сиани, Вэньчжоу и других городах. Китайские историки полагают, что в XIII–XIV вв. «развитие еликэвэнь опиралось главным образом на политическую силу монгольской аристократии» [Ян Циньчжан, Хэ Гаоцзи 1987, с. 84]. Исследователи указывают, что со времен Чингис–хана Монгольская империя установила тесные связи с кереитами и тангутами, принявшими несториан–ство еще при Танах. Потомки Чингис–хана женились на нестори–анках, а после создания династии Юань многие несториане из окраинных племен стали чиновниками в Китае. Кроме того, монгольские правители поощряли практику назначения иноземцев на чиновные должности в Китае. Среди них были и несториане, которые, оказавшись в разных уголках страны, приступали к постройке своих церквей (см. [Ло Сянлинь 1966，предисл., с. 6]). Надежных свидетельств о характере взаимодействия несторианства с культурами неханьских народностей не осталось. Несмотря на сообщения о том, что еликэвэнь династии Юань вели миссионерскую деятельность среди местного населения, вызывая по этой причине противодействие даосских и буддийских священников, степень аутентичности их христианской веры вызывала у европейских очевидцев большие сомнения.