Христианство и перевоплощение

Этим собравшимся вокруг Христа теперь, когда антихрист творит свои бесчинства, сообщается новая, более высокая способность/В голосе неба, который слышен сначала "как шум от множества вод и звук сильного грома", узнается "голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих"21 (Откр. 14:2). "Гуслисты" поют "новую песнь" (Откр. 14:3). Как мы помним, вначале эту "новую песнь" пели избранные существа ближнего к престолу круга -- четыре херувимских животных и двадцать четыре старца, у которых в руках тоже были гусли. Человек тогда участвовал в этом событии только восходящими к небу с фимиамом "молитвами святых". Теперь ситуация иная. Новая песнь, начавшаяся в кругу приближенных к престолу Бога, расходится вширь. На сей раз гуслисты и певцы не вышние существа внутреннего

________________________________________________________

21 Ср.: Bock, Emil. Apokalypse. Stuttgart 1951: Posaunen und Harfen, S. 167. [Стр.109]

круга, но другие, поющие теперь "пред" этими избранными. Кто эти "другие", подхватившие новую песнь, прямо не сказано. Они дают этой песни достичь слуха ста сорока четырех тысяч запечатленных, единственных на земле людей, вообще способных услышать небесную музыку. И не только услышать, но и "научиться" новой песни. Меж тем как в царстве антихриста всякому глубокому чувству людей грозит истребление, в душах "святых" под воздействием жертвы Христа прорастает совершенно новый мир чувств. В древних культурах звучали отголоски "старой песни" времен творения, изначального откровения. Древняя культура разрушается, и это знаменуют слова "повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его". Вместе с "Вавилоном" погибнет и все, что относится к "искусствам его". "И голоса играющих на гуслях, и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества" (Откр. 18:22). "Новая песнь" -- это расцветающая благодаря приближению человека ко Христу новая "музыка", новый мир чувствования, новая культура. Однако она уже не падет в души, как "старая песнь", словно в сновидении, здесь необходимо напряжение внутренних сил, святое "обучение". Обучение это включает свободное, самостоятельное стремление человека сознательно работать над расширением собственного внутреннего мира. "Придите ко Мне все", -- говорит Спаситель, -- "научитесь от меня". Сто сорок четыре тысячи запечатленных "девственны" в своем душевном начале и "незапятнанны", их духовное начало не несет на себе трупных пятен "лжи". Эти сто сорок четыре тысячи в силу "запечатления", которое еще прежде выпало на их долю (Откр. 7:3), оказались способны уберечься от начертания зверя, от "charagma" (семь раз упоминается "charagma" "зверя": в ст. 13:16--17; 14:9, 11; 16:2; 19:20; 20:4). Печать на челе избранных превращается теперь в имя Агнца и Отца Его (Откр. 14:1). В первом предчувствии далекой цели, в шестом послании к Филадельфийской церкви дается обетование: "и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое" (Откр. 3:12). [Стр .110]

Эта троица имен превращается в двоицу в ст. 14:1, чтобы наконец в свершении небесного Иерусалима соединить воедино имя Отца и Агнца (Откр. 22:4). "И узрят лице Его, и имя Его будет на челах их". Это процесс, в котором троица сначала разделяется, а затем вновь соединяется в гармонию. В ст. 14:1 во главе угла стоит аспект жертвы.

В ст. 14:12 в седьмой и в последний раз говорится о "терпении святых", которое отныне близко к воздаянию.