Христианство и спорынья

Многие гнили заживо под действием «священного огня», который пожирал их нутро, а сожженные члены становились черными, как уголь. Люди умирали жалкой смертью, а те, кого она пощадила, были обречены на еще более жалкую жизнь с ампутированными руками и ногами, от которых исходило зловоние.

Это не первое описание эрготизма — отравления спорыньей. Летописцы описали новую болезнь за сто лет до того, в 994 году, когда из-за отравления спорыньей во Франции погибло около 40 000 человек. (Следующие пики будут в 1109 году, многие хронисты отметят, что «огненная чума», «pestilentia ignearia», «вновь пожирает людскую плоть»; в 1129 году только в той же Франции от «злых корчей» погибнет более 14 тыс. человек и т. д.). Рассказывая о достопримечательных событиях 1094 года, многие хронисты отмечали массовую смертность как следствие повальной эпидемии, охватившей разные страны. В Регенсбурге за 12 недель скончалось 8,5 тыс. жителей; в одном селении за шесть недель умерло 1,5 тыс., в другом — 400 человек. Из Германии эпидемия перекинулась во Францию, Бургундию и Италию. В нидерландских землях проблем добавили наводнения, которые продолжались с октября 1094 года по апрель 1095, в то время как во Франции и в Англии, как записал монах Ордерик Виталий: «страшная засуха сожгла траву на лугах; она истребила Жатву и овощи и потому произвела ужасный голод».

Проблему составляли отнюдь не только оголодавшие и «эрготизированные» крестьяне. Рыцарская голытьба, лишенная наследства, сбивалась в банды, а в нескончаемые голодные годы города Европы сотрясали бунты. Каннибализм, групповые самоубийства и мятежи стали в Европе обыденным явлением. Масла в огонь добавлял закон о майорате или «о первенстве» (от лат. major — старший), согласно которому наследство считалось неделимым, и всю землю после смерти феодала наследовал его старший сын. Оставшиеся без наследства младшие сыновья, дабы не умереть с голоду, пополняли собой банды грабителей, общая численность которых только во Франции достигала 80 тыс. человек. Об этой рыцарской голытьбе Папа Лев IX писал: «Я видел этот буйный народ, невероятно яростный и нечестием превосходящий язычников, разрушающий церкви, преследующий христиан, которых они иногда заставляли умирать в страшных мучениях. Они не щадили ни детей, ни стариков, ни женщин». Именно младшие отпрыски феодалов, оставшиеся у разбитого корыта, составят большинство рыцарей-крестоносцев и отправятся искать свое счастье в богатых заморских землях.

В 1095 году, то есть как раз в год первого Крестового Похода, отравление спорыньей достигает своего пика, и Церковь утверждает Орден Святого Антония, призванный бороться со «злыми корчами» или «огнем святого Антония». Про этот же год нормандский монах Ордерик Виталий сообщает: «Нормандия и Франция были отягощены великой смертностью, опустошившей множество домов, а крайний голод довел бедствия до последних пределов».

В такой ситуации достаточно было появиться любой ереси, направленной против государства и Церкви, и доведенная до отчаяния беднота не оставила бы от европейской цивилизации камня на камне. Спасти Запад могло только чудо, и католическая церковь подготовкой этого чуда активно занималась. Для этого клерикалам пришлось внести путаницу в летосчисление от Рождества Христова. Во второй половине XI века католическая схоластика обогатилась новой хронологической концепцией, согласно которой новое тысячелетие начиналось не с 1000-го и не с 1001-го, а с 1100 года. В подарок к новому тысячелетию каждый европеец получал возможность бросить свое нищее хозяйство ради возможности захватить все богатства процветающего Востока. В Крестовый поход отправились не только рыцари, но и наслушавшиеся речей Папы крестьяне — с повозками, женами и детьми.

Но и Крестовые походы, пролившие реки крови, когда, по многочисленным сообщениям христианских хронистов, озверевшие от голода европейцы «варили взрослых язычников в котлах, детей же насаживали на колья и пожирали их уже поджаренными» (Рауль Канский) и утвердили среди турков и сарацинов репутацию христиан, как каннибалов, положения не спасли. Безусловно, награбленные богатства на некоторое время немного облегчили жизнь Европы, а привозимые крестоносцам из восточных походов опиум, гашиш и христианские «священные реликвии», продолжающие размножаться в Европе с необычайной быстротой, способствовали укреплению веры и силы Церкви. Но в большей степени Европе помогло то, что благодаря Крестовым походам и множеству погибших крестоносцев она избавилась от лишних ртов и выплеснула наружу накопившуюся социальную напряженность. А если бы агрессия нашла свой выход внутри Европы?