Христианство в Китае: история и современность

Европейская общественность признавала патриотический, справедливый характер движения ихэтуаней. Даже в России писали: «Про боксеров все мы знаем. Они не разбойники и не сумасшедшие, а восставшие с оружием в руках патриоты. То же самое пресловутые хун–ху–цзе, которые тоже, что в былое время малорусские гайдамаки или сербские гайдуки»[391]. Однако представители иностранных держав оказывали постоянное давление на Пекин с требованием прекратить движение ихэтуаней. Цинские власти вынуждены были сменить трех генерал–губернаторов провинции. Власти на местах полагали, что в антихристианских настроениях были виноваты сами местные христиане и миссионеры. Губернатор провинции Шаньдун Юй Сянь в докладной записке императору 30 апреля 1899 г. писал: «Ваш покорный слуга полагает, что население провинции Шаньдун христиане и нехристиане уже давно не живет в мире. Причина кроется в том, что среди обращенных многие не являются смиренными и добропорядочными людьми. Двадцать лет тому назад простой народ зачастую относился к христианам с презрением, однако не было случаев насилия над обращенными. В дальнейшем, когда [иностранные государства] усилились, а мы ослабели, христиане повсюду стали угнетать простой народ. Чем дальше, тем все больше жестокости проявляли христиане. Приняв крещение и обретя покровительство, они начали бесчинствовать в деревнях, обирать добропорядочных людей. Более того, они шантажировали чиновников, постоянно обижали жителей.» [392]. Таким образом, губернатор не был склонен обвинять во всех антихристианских актах ихэтуаней [393].

В конце 1899 г. в Шаньдун был назначен генерал Юань Шикай, который хоть и не любил иностранцев, но придерживался следующей позиции: «Проявление враждебности к сильному врагу подобно искре, могущей сжечь обширную степь» [394]. Генералгубернатор решительно подавлял любые попытки выступления ихэтуаней, а для того, чтобы развенчать миф о сверхъестественных возможностях боевиков тайных обществ, собрал и публично расстрелял несколько их лидеров. Весной 1900 г. движение ихэтуаней в Шаньдуне практически прекратилось [395]. Из иностранцев, пострадавших в Шаньдуне во время движения ихэтуаней, можно назвать лишь английского миссионера Брукса, убитого в январе 1900 года.

Китайские власти, в том числе и столичные, симпатизировали антихристианскому движению. Они не могли смириться с тем, что китайцы–христиане фактически вышли из-под их контроля, а миссионеры по общественному положению сравнялись с представителями ученого сословия. С самого начала событий наблюдалось слияние тайных обществ с официальными структурами организации китайского сельского населения под контролем традиционных авторитетов и чиновников [396]. В январе 1900 г. эдиктом цинского правительства сообщалось, что народ имеет право «изучать искусство боя для того, что бы защитить свои семьи, и объединять население деревень для того, чтобы защитить свои деревни».

В марте 1900 г. вытесненные с Шаньдуна отряды ихэтуаней перебазировались в столичную провинцию Чжили. Здесь им пришлось столкнуться с более сильным сопротивлением иностранцев, которые опасались потерять контроль над столицей. За время движения в Шаньдуне ихэтуане не накопили боевого опыта, но отработали идеологическое обеспечение и методы работы с местным населением. В Пекине появилось множество листовок, объясняющих и обосновывающих цели повстанцев [397]. Китайское власти не были последовательны в своей политике в отношении антихристианского движения [398]. В мае 1900 г. правительство приняло решение поддержать ихэтуаней, придать им статус государственного института [399]. В итоге те заняли все крупные города столичной провинции, в том числе Тяньцзинь и Пекин [400]. Часть китайских войск поддержали крестьянские отряды, действовала с ними совместно, другая часть армии продолжала борьбу с восставшими. В Пекине уничтожалось все, что было связано с Западом и западной культурой, в первую очередь разрушались христианские храмы. Отряды под красными знаменами захватили все церкви за исключением католического Бэйтана. Ихэтуани громили магазины, торговавшие иностранными товарами [401]. С улиц Пекина исчезли люди, одетые в европейские костюмы, но весь город заполонили толпы народа с красными знаменами, ритуальным оружием и значками. Русские очевидцы так описывали ихэтуаней на улицах китайской столицы: «Одежду они стали носить почти всю красную, а именно на голову надевали большую красного цвета повязку, подпоясывались широким красным кушаком, за который был воткнут большой нож, сверх нижних штанов надевали красные наколенники и обвязывали их у щиколоток ног красными тесемками» [402]. На площадях были установлены алтари, перед которыми проводились культовые обряды и мистерии, на городских улицах ополченцы под руководством мастеров овладевали приемами ушу.