Греки и латиняне считали поставленной Богом перед христианским миром задачей осуществление зримого духовного и политико-социологического единства. Духовное единство требует верности Истине и послушания Господу. Чтобы было ясно, что духовное единство существует, для одних главное дело заключалось в распространении повсюду записанных вселенскими соборами формул исповедания веры, для других — в заботе о подобающем послушании папе, поставленному Господом руководить Церковью. Как одни, так и другие не допускали обсуждения того, каковы предпосылки, казавшиеся им обязательными, и что следует использовать в качестве критериев. Когда одни добивались преобладания, стремясь к бескомпромиссному принятию формул исповедания веры, потому что были убеждены, что только так возможно служение Истине, другие бескомпромиссно подчиняли чужие местные церкви своим епископам, во главе которых стоял папа, так как были убеждены, что только так можно выразить истинное послушание Господу. И, соответственно понятиям эпохи о важных политико-социологических аспектах единства христианского мира, властители каждой из сторон считали своим долгом заботиться по мере сил о достижении его, руководствуясь избранными ими критериями.
3. Монахи в поисках
Не только властители и иерархи, но и все чада Церкви несут за нее ответственность. Монахи и члены орденов наилучшим образом следовали призванию быть истинными христианами; они осознавали своим долгом нести слово Евангелия по всему миру и участвовать в поисках путей восстановления зримого единства Церкви, когда оно было потеряно.
С ХIII столетия потянулись как «бродячие братья» доминиканцы и францисканцы «к сарацинам» (т.е. в мусульманские страны), в итальянские колонии с греческим населением и колонии на побережье Черного моря, дальше на восток, на Кавказ, в Персию до центра Монгольской империи, и в «Эфиопию», и в «Индию», так же как к славянам и румынам, и повсюду они учреждали свои монастыри. Они совершали окормление живших там колонистов из Западной Европы и — по меньшей мере, иногда, в соответствии с местными взаимоотношениями, — окормляли и местных восточных христиан, с нескрываемым намерением склонить их к единству с западноевропейской церковью (как они тогда его понимали). Некоторые из монахов, впоследствии посвященных в епископы, основывали епархии вдали от своей родины. Надо отдать должное: монашество приняло большое участие в культурном обмене между Западом и Востоком
.Община униторов, орденская провинция для армян, с самого начала была теснейшим образом связана с доминиканцами и в конце концов стала армянской провинцией Доминиканского ордена; её отцы служили Армянской церкви как проповедники, учителя и священники, подобно сыновьям св. Доминика и Западной Европе; она имела в Армении большое влияние. Благодаря ей культурное влияние Западной Европы у армян и грузин кавказских провинций было довольно значительным.
Бартоломей де Подио из Общества братьев-перегринов,
который в 1318 г. был посвящен папой Иоанном XXII (1316-1334) в епископы Марагха в Накичевани, благодаря своей учености и примерному образу жизни пользовался большим авторитетом среди армян, оставшихся на своей старой родине. Вартапет и настоятель монастыря Иоанн из Орхны, ученик знакомого с Бартоломеем влиятельнейшего вартапета Исайи из Нитсха, примкнул к нему, стал его учеником и основал вместе с ним в 1330 г. общество армян под названием Конгрегация униторов, соответственно Братство униторов св. Григория Просветителя, которое взяло за образец Доминиканский орден. Новое сообщество было признано уже папой Иоанном XXII и стало быстро развиваться. Через 30 лет после его основания оно насчитывало 50 общин с почти 500 монахами. В 1356 г., спустя несколько лет после смерти основателя Иоанна из Орхны (1348), папа Иннокентий IV (1352-1362) поставил его под контроль главы Доминиканского ордена. Организационная связь с Доминиканским орденом стала со временем такой близкой, что униторы в 1583 г. были окончательно преобразованы в доминиканскую провинцию. Как таковые они существовали почти до 1800 г.