Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III

– Моя история совсем другая. Я родился в семье обнищавшего рыцаря, мой отец никогда ничего не значил, да и не хотел значить. Он не был никем и не хотел никем стать. А ведь он был потомком сразу нескольких династий внешнего мира, в его жилах текла кровь великих монархов, с той лишь досадной подробностью, что он не был их наследником по прямой линии. Но происхождение для него ничего не значило, он всегда хотел лишь того, чтобы у него было вдоволь еды, и чтобы все оставили его в покое. А для меня королевская кровь значила очень много, сколько себя помню, я всегда мечтал о троне, о том, чтобы создать великую империю. Я всегда знал, что обладаю достаточными для этого силами. Моей воли хватит на то, чтобы разрушить целый мир и построить из его обломков новый мир, какого никогда не бывало. И вот я оказался здесь. Отсюда, из этого замка я начну созидание великой империи. А папа получил то, чего хотел: теперь у него всегда достаточно еды, и его все оставили в покое.

– Но почему я оказалась здесь?

– Потому что я этого захотел.

– Теперь я стану твоей игрушкой?

– Не совсем так. Императору нужна императрица для того, чтобы создать династию. Тебе суждено стать матерью наследника престола, а это, дорогая Иоланда, совсем не игрушки. Когда мы вырастем, поженимся и пойдём по жизни одной дорогой. А ведь это от нас зависит, как быстро мы вырастем.

– Значит тебя, любезный Зигфрид, совершенно не интересует, чего хочу я, и согласна ли я с твоими планами?

– Не надо путать меня со своей мамой. Твои желания для меня очень важны. Величие невозможно навязать. Овечка на верёвочке не может стать императрицей. Я не случайно выбрал тебя. Я увидел в тебе твёрдую волю. Если две наши воли сольются, вместе мы сможем перевернуть мир. Но твоё решение разделить мою судьбу должно быть добровольным и осознанным.

– Но я понятия не имею ни о каких империях.

– Ты очень скоро получишь понятие обо всем, о чем захочешь. И тогда ты полюбишь величие, и поймёшь, что твоё место рядом со мной. Я вовсе не решаю за тебя, дорогая Иоланда, я просто знаю, каким будет твоё решение.

– А как ты вообще обо мне узнал?

– Есть один способ. – Зигфрид подошёл к стене, на которой висел непонятный черный прямоугольник, блестевший, как обсидиан. – Вот, смотри, – сказал он, и прямоугольник вдруг засветился, как матовая лампа, а потом на нём появилось движущееся изображение. Иоланда увидела тропинку, пролегавшую через лес, по которой шла она сама. Потом она увидела рядом с собой Марту, вместе с которой они продолжили свой путь. Зигфрид махнул рукой и изображение исчезло. – На этом черном камне, – сказал он, – я могу увидеть всё, что захочу. И прошлое, и будущее, и любой из миров, которых тут разбросано великое множество. Потом покажу тебе много интересного. Я наблюдал за малыми мирами и только в одном из них увидел девочку, которая в будущем будет достойна разделить со мной власть. Я долго наблюдал за тобой и всё больше убеждался, что ты моя судьба. А потом я увидел тебя взрослой женщиной с короной на голове.

– Ты был рядом со мной?

– Себя я почему-то не увидел, но ты была императрицей, а это значит, что я был императором, это само собой разумеется.

Иоланда отвернулась от Зигфрида и немного прошлась по огромному залу. Ей вдруг очень захотелось не видеть его лица. Потом она повернулась к нему и сказала:

– Сегодня было столько новых впечатлений… Мне пока трудно привыкнуть к себе, какой я никогда не была. Не позволите ли откланяться?

– Конечно, дорогая Иоланда. Отдыхайте.

– И ещё. Пообещайте не подсматривать через свой волшебный камень за тем, что происходит в моей комнате.

– Даю слово чести, – улыбнулся принц. – Теперь ты здесь и у меня нет необходимости наблюдать за тобой через камень.

Оказавшись в своей комнате, Иоланда почувствовала, что в её душе нарастает тревога. Её не хотелось обсуждать это с Мартой, но больше было не с кем, и она спросила:

– Что не так с этим принцем?

– Принц, как принц, ничего особенного. Такой же самовлюблённый и высокомерный, как и вся их братия.

– Ты видела много принцев?

– Да уж, насмотрелась. Ведь и ваш отец был принцем. Он всегда вращался в высшем свете. А там если кто не принц, тот герцог, кто не герцог, тот граф. Всё едино.

– И что ты можешь о них сказать?

– Для них люди – мусор. Они слишком в себя влюблены, чтобы думать о ком-то ещё. Может быть, ваш отец был не совсем таким, он всё-таки любил и вашу маму, и вас, но, конечно, не больше, чем самого себя. И этот Зигфрид просто один из них. А вот вы – не такая.

– Откуда ты знаешь, какая я? Я ведь уже не та, какой была неделю назад. Я и сама-то о себе имею довольно смутные представления.

– А я чувствую. И не настолько вы изменились, моя госпожа. Повзрослели, конечно, но от вас исходит всё тот же тихий ясный свет. А вот из этого замка весь свет словно выкачали. И Зигфрид – темный. Как же ты, мой светлячок, рядом с ним будешь, ума не приложу.

– Но ведь не случайно же мы сюда попали.

– Случайно-то, конечно, ничего не бывает, всё по Божьей воле.

– Божья воля… Почему мы раньше никогда не говорили о Боге?