Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III

– Наша империя существует для того, чтобы люди жили лучше. Всё, что делает мой отец император всегда имеет одну цель: чтобы среди подданных стало меньше горя и больше радости.

– Тогда получается, что император служит людям?

– В общем-то да.

– Значит, они имеют власть над ним, а не он над ними?

– В известном смысле.

– Как же можно настолько не любить власть.

– Наш император сделал другой выбор. Он любит людей. Он живёт ради того, чтобы завтра они стали счастливее, чем были вчера.

– А как же единая воля?

– Воля императора направлена на то, чтобы гармонизировать интересы подданных.

– Гармонизировать интересы ста миллионов человек?

– Интересов на самом деле гораздо меньше, может быть, всего несколько десятков. Их можно до определённой степени гармонизировать, хотя создать совершенную систему человеческих отношений мы не сможем никогда, но мы всегда будем к этому стремиться. Это наша бесконечность.

– И в каждом из своих подданных вы видите полноценную личность? Они же сами в себе не видят личностей. Они не хотят быть личностями. Вы даёте им то, в чем они не нуждаются.

– У каждого свой размер. К каждому размеру надо относиться с уважением.

– Как можно уважать мечту о заячьей норе?

– В заячьей норе нет ничего плохого, если выглядывая из неё человек смотрим добрыми глазами. Бог любит всех людей одинаково, император старается брать с Него пример.

– Ну да, Бог… С этой вводной всё невероятно усложняется. Вроде бы миром правит император, а вроде бы Бог. Да этот Бог ещё хочет, чтобы император в каждом подданном видел полноценную личность с собственной волей. Такой подход порождает хаос. Столь запутанные отношения невозможно гармонизировать никогда.

– Поэтому мы никогда не останемся без дела.

– В каждой избушке свои погремушки… А сюда зачем тебя отец послал?

– Мы ищем золото драконов. Империя нуждается в золоте, для того, чтобы чеканить монету.

– Какие вы смешные… Видишь сундук? Открой его и закрой. Убедился, что в нём ничего нет? Теперь снова открой.

Теперь сундук был полон золотой монеты.

– Твой отец так не умеет? – усмехнулся император.

– Думаю, он никогда не пытался проделывать такие штуки. И никогда не будет пытаться, – в свою очередь усмехнулся ничуть не удивлённый принц.

– Вот об этом и речь. Вы сами всё усложняете.

– Зато мы живём в мире, который наполнен людьми.

– Ваш выбор понятен. Вы принесли свою жертву. Если человек хочет разменивать себя по пустякам – его право. Вы хотите найти золото драконов? Значит вы его найдёте. Это где-то здесь, в одном из соседних миров, которые, впрочем, совершенно меня не интересуют, так что дорогу туда я вам не могу подсказать, но это не составит проблемы. Я чувствую, как сильна твоя воля, она тебя туда выведет. Нам больше нечего обсуждать. Выбор каждого из нас окончателен. Остаться здесь не предлагаю. Не смогу сделать тебя вторым человеком. Здесь есть только первый человек, все остальные – последние. А на роль последнего ты не годишься.

В этот момент к императору подошёл Жак, стоявший у принца за спиной, и решительно выпалил:

– Ваше величество, примите меня к себе на службу.

– Ты не нужен мне, так же как и никто не нужен, – император пожал плечами. – Ты хоть слово понял из того, о чём мы говорили с твоим господином?

– Я не понял ни слова, государь.

– Это хорошо. А чего хочешь?

– Хочу воевать. В нашей империи война закончилась, а я не живу без войны. Это мой мир.

– Значит, кое-что ты всё-таки понял. Ровно столько, сколько тебе надо. Ну что ж, будь по-твоему.

Император хлопнул в ладоши, и Жак буквально растаял в воздухе.

– Сколько у тебя ещё таких? – равнодушно спросил он принца.

– Думаю, что много.

– И ради каждого из них ты готов рисковать собственной жизнью?

– Да.

– Выбор сделан, – развёл руками император.

Глава VI. Мастер и Донна

– У нас первые потери, – грустно улыбнулся Северин, когда они брели по тропинке, уводившей их от замка императора.

– Не ожидал от Жака, – растерянно сказал принц. – Был уверен, что он бесконечно предан нашей династии. Ну ладно, про меня можно сказать, что я по молодости в людях не разбираюсь, но ведь и отец ему полностью доверял.

– Жак действительно был предан династии. До тех пор, пока выбор не появился. Если бы в начале путешествия Жаку сказали, что он вас бросит, он бы страшно оскорбился. Человек и сам себя не всегда знает, пока до дела не дойдёт. И вот вдруг оказалось, что для Жака важна сама война, а не то, ради чего она ведётся.

– Как можно любить войну?

– Любить – не очень подходящее слово. Это скорее зависимость, а зависеть можно от чего угодно. Боюсь, у нас ещё будут потери. Мечами вряд ли удастся помахать, но потери будут.

Тем временем тропинка вышла из леса и бежала теперь среди красивых зелёных холмов. Весело светило солнышко, легкий ветерок слегка колыхал невысокую травку, в которой то здесь, то там были рассыпаны очень милые полевые цветы.

– Прямо пастораль какая-то, – мечтательно улыбнулся Робер.

– Сейчас, должно быть, встретим пастуха и пастушку.