"Хрюкайте дальше..." (СИ)

"Вот меня часто упрекают, даже Толстой упрекал, что я пишу о мелочах, что нет у меня положительных героев: революционеров, Александров Македонских или хотя бы, как у Лескова, просто честных исправников... А где их взять? Я бы и рад!".

Он грустно усмехнулся:

"Жизнь у нас провинциальная, города немощёные, деревни бедные, народ поношенный... Все мы в молодости восторженно чирикаем, как воробьи на дерьме, а к сорока годам - уже старики и начинаем думать о смерти... Какие мы герои!"

Мне особенно понравилось: "народ поношенный".

3.09.2015. Надо бы в год Литературы защитить статус русского литератора... Опять эти мысли...

4.09.2015. Целую неделю, не разгибаясь, корпел над очерком про 90-е годы в нашей области. Тянул до того, что меня уже "пинком" подторопили.

Работал и до, и после обеда. И, честно говоря, задолбался. Трудность даже не в обилии материала, а в ответственности за формулировки и акценты. Какой же надо набраться уверенности в себе, чтобы писать вот такой, подытоживающий, текст.

Спасает меня моя же "Антология жизни". Прошерстил три тома, то, что нужно, в основном, нашёл. Был потрясён объёмом и качеством того, что я когда-то сделал. Мне уже давно можно ходить, задрав нос. Только никого что-то ни мой нос, ни мои книги "не колышат".

Сегодня, чтобы очерк этот я окончательно не возненавидел, решил сделать выходной.

5.09.2015. "Я частушки вам пропел,

в климаторию пора..."

Из передачи "Играй, гармонь" из города Твери.

Хороший будет эпиграф для последней книжки. Знать бы только, которая будет последней.

5.09.2015. Разговор с сотрудницей краеведческого музея о том, что обстановка в стране напоминает советскую. Все снова скукожились и всего боятся. Она ностальгически вспомнила, как в 1995-м её допустили в архив ФСБ (КГБ), к делам деятелей культуры, репрессированных в 30-е годы в Ульяновске.

Показывали не всё. Что-то в делах было закрыто чистыми листами на скрепках, рядом всё время сидел молодой "чекист". Она читала и не стеснялась выплёскивать эмоции, как бы приглашая его разделить своё возмущение. "Надо же! 31 декабря 37-го года - надо за праздничный стол садиться, а наши чекисты спешат расстрелять ещё одну партию приговорённых! И приговоры-то какие: чешские, немецкие, японские шпионы!".

Но молодой эфэсбэшник сказал: "Правильно сделали, что их расстреляли". - "Как?!! Это же невиновные люди! Мы их знаем!" - "Это были потенциальные враги советской власти".

Думаю, что и сейчас, если "труба позовёт", "чека" с честью выполнит поставленную задачу.

7.09.2015. Француз Труайя оказался очень целомудренным. Мне в его книге не хватило Чехова-мужчины. Все его "романы" описываются как-то платонически и даже непонятно, было у него что-то с той или иной девицей, или не было. А ведь по каким-то другим воспоминаниям я знаю, что Чехов любил женщин именно в плотском отношении. И в публичные дома ходил - с интересом и удовольствием, особенно в дальних странах.

Мне вообще кажется, что творческая потенция у мужчины напрямую связана с сексуальной.

8.09.2015. С годами всё чаще задумываюсь о судьбе родителей. Как получилось, что родился я не в благополучной семье любящих друг друга супругов, а словно на пылающем острове, где в последней отчаянной попытке хотели найти пристанище и успокоение двое немолодых уже, побитых жизнью людей.

Стальными когтями прошёл советский век по судьбам моих родителей. У мамы: раскулачивание деда, с юности утрата благополучного родительского гнезда, гибель на войне брата и первого мужа, своя война "от звонка до звонка", послевоенное "бегство" второго мужа, нелёгкая доля матери-одиночки. У отца: раскулачивание и ранняя смерть отца, запои и нервная болезнь матери, детдом, бесприютность, ремеслуха, работа паровозным кочегаром в начале войны, участие в войне с Японией, Харбин, где заставляли расстреливать пленных японцев и бывших белогвардейцев и где он начал пить, десять лет скитаний до встречи с мамой...

Отец потом всю жизнь пил. Часто менял работу, хотя имел репутацию отличного токаря. Я вот сейчас думаю, что его увольнения не всегда были следствием "пьяных" прогулов. Человек тонкого устройства он болезненно реагировал на всяческую несправедливость (мне это передалось от отца). Помню, как он при мне делился с мамой: мастер под крики про горящий план подсовывал ему делать детали для своего мотоцикла.

Если бы отец не пил, он стал бы "заводским диссидентом". А пьющему и прогуливающему ему надо было помалкивать. Правильно недавно Веллер написал: если Россия протрезвеет, верхам мало не покажется.

9.09.2015. Плохо спал ночь. Всё время чувствовал какое-то нервное возбуждение, которое никак не давало успокоиться и нормально заснуть. Вчера поздно вечером посмотрел документальную передачу о Шеварднадзе, о трёх его жизнях: руководителя советской Грузии, министра иностранных дел СССР и главы независимой Грузии.

Больше всего, конечно, произвёл впечатление рассказ о втором этапе. Дошло до того, что работники МИДа скрывали от своего шефа особосекретную информацию - потому что знали: она тут же станет известна американскому посольству.