Хризалида

Заговоры. Подруга М.-М. «читала мои “Заговоры” одной знакомой крестьянке. Та сказала: “приезжай с ними к нам в деревню — тебе холста, яиц и всего дадут”. Этим она высказала уверенность, что заговоры мои действительно могут прогонять боль, лечить болезнь. Я и сама так думала, когда они у меня родились. И сила их, конечно, не моя — сила всего рода псковских кудесников [предков М.-М. по отцовской линии. — Т.Н.]. И язык — не мой. Недаром Ф.А. Д<обров>в, тонко-филологического склада человек, когда ему впервые прочли их, выдав за фольклор, сказал: “Вот это я понимаю — никакой интеллигент так не скажет: “Лед на лед, гора на гору, сполох играет, белухов вызывает””» (дневниковая запись М.-М. 18 апреля 1931 г.). «Мои заговоры, о которых покойный друг мой — д<окто>р Д<обров> со своим “гомерическим смехом” говорил, приняв их за кем-то найденный обрывок народного творчества (так я ему сказала в шутку, прочтя ему это мое произведение): Да ведь после этих заговоров докторам делать нечего!» (Там же; 19–0 мая 1952 г.).

«Змея Змеёвна…». Озеро Лаче — в юго-западной части Архангельской области.

«Лед на лед…». Сполох — сияние. Белуха — просторечн. от «белуга». Плавни — здесь в значении «плавники».

«Крокодилы зубастые…». Строфокамилы (греч.) — страусы.

Колыбельная («Спит над озером тростиночка…». Наташа — Н.Д. Шаховская.

«Баю, баю, баю Лисик…». Лис — Домашнее имя Ольги Александровны Бессарабовой, «с семилетнего ее возраста во мне живущей под именем Лис (лисичка и лилия — Lys)» (пояснение М.-М. в дневнике 25 ноября 1945 г.). См. о ней во вступительной статье.

Из цикла «Рождественские посвящения». Цикл состоит из семи стихотворений, посвященных добрым знакомым М.-М. (см. о них подробнее в кн.: Бессарабова. Дневник. По ук.): врачу Филиппу Александровичу Доброву (1869–1941), его дочери Александре Филипповне Добровой (Коваленской; 1892–1956), его жене Елизавете Михайловне Добровой (1868–1942), офицеру Виктору Константиновичу Затеплинскому (1889–1962?) и будущему писателю Даниилу Андрееву.

Комната Шуры Добровой («Бердслей, Уайльд и Боделэр…»). Обри Бердслей (1872–1898), Оскар Уайльд (1854–1900) — английские художник и писатель. Шарль Бодлер (1821–1867) — французский поэт. «Удивительная комната Шуры Добровой. Комната Шехерезады, вероятно, была хуже, у нее не было портретов Бердслея, Уайльда и Бодлера. И радуги ярко-темных красок: ковры, цветной шелк, материи, подушки» (Запись в дневнике О. Бессарабовой от 14 сентября 1915 г.). «Шурочка Доброва увлечена переводом стихов Бодлера (Цветы зла)» (Там же. С. 105. Запись 17 января 1916 г.).

Елизавете Михайловне Добровой («Mater dolorosa…»). mater dolorosa — Богоматерь скорбящая (лат). В воспоминаниях о Д. Андрееве есть еще один бытовой штрих о доме Добровых: «Он жил у тети Елизаветы Михайловны Добровой, которую называл мамой. Помню, у них висел написанный им плакат: “Мама, привей мне сладкий сон к такому-то часу”. Для указания времени на плакате был устроен кармашек, так что время можно было менять» (эти воспоминания А.П. Нордена приводятся в статье о нем М. Белгородского: http://forum.rozamira.org/index.php?showtopic=1737).

К портрету неизвестного («Печальной тайною волнующе согреты…»). Описывая в письме к Бессарабовой от 25 марта 1921 г. свою комнату в Сергиевом Посаде, М.-М. упоминает о «странном портрете — соединении Мих<аила> Влад<имировича> и Льва Ис<ааковича> — Мюнхенской школы» (Бессарабова. Дневник. С. 378).

Сестре А.Г.М. («Твой озаренный бледный лик…»). А. Г. М. — Анастасия Григорьевна Малахиева. «Наша молодость далекая, общая. Великие надежды. Бесконечные сны. Искания Бога. Боль, которой ранили друг друга» (слова М.-М. из письма к О. Бессарабовой от 19 октября 1920, написанном вскоре после известия о смерти сестры от голода в психиатрической больнице. — Бессарабова. Дневник. С. 331). Эпиграф — слова А.Г. Малахиевой, запомнившиеся М.-М. Стихи сестры, связанные с ней эпизоды М.-М. вспоминала и записывала в своем дневнике на протяжении всей жизни.

Из цикла «Первое утро мира». Цикл состоит из семи стихотворений.

«Отчего ты, звездочка моя…». Наташе — Н.Д. Шаховской-Шик.