Хризалида

Говорит мне тетка Пелагея:
Вам у нас неплохо помирать:
Обрядить как следует сумеем,
Даром будут петь и отпевать.

В чистой горнице под образа положим,
Матушка приедет с Псалтырем,
Будут плакать Маша и Сережа,
Попадья придет со всем домком.

Всё по чину православно справим,
До околицы проводим на плечах,
Напечем потом блинов на славу
И помянем в вежливых речах.

На песках могилу вмиг вскопают.
Дешево могильщики возьмут.
А потом, когда земля оттает,
Может, крест поставит кто-нибудь.

26 декабря 1929, Томилино

«Предел сужденных испытаний…»

Предел сужденных испытаний
От сердца смертного сокрыт.
Готовься к новому страданью,
Лишь только старое сгорит.

Зато в твоей свободной власти
Отныне царственно приять
Удел страдания как счастья
И посвященья благодать.

30 декабря 1929

Детское

Жемчугами и алмазами
Дед-Мороз окно покрыл
И серебряными сказами
Сердце мне заворожил.

За окном село убогое,
Но его не видно мне.
Жизнь алмазною дорогою
Мне сверкнула на окне.

Вот и сани. И бубенчики
Переливы завели —
Это вы, мои младенчики,
В гости к бабушке пришли.

14 января 1930

«Нет на земле прозрачнее эфира…»

Посв. памяти С.П. М<ансуро>ва

Нет на земле прозрачнее эфира,
Чем голубое небо Вереи.
Из глубины хрустального потира
Впиваю горнего причастия струи.

И в каждой блестке утреннего света
На серебре обтаявших снегов
Сияют мне бессмертия обеты
И смерти зов.

19 марта 1930, Верея

«Взамен погибших упований…»

Нат. Дм. Шаховской-Шик

Взамен погибших упований,
Взамен невоплотимых снов
Уже спустило к нам молчанье
Свой исцеляющий покров.

В безмолвье искреннем и дружном
С тобой мне путь свершать легко
И хорошо, что слов не нужно
И что идти недалеко.

14 мая 1930, Томилино

«Бродит бездомный котенок…»

Бродит бездомный котенок,
Куда ни приткнется — бьют,
Бестолковым мяуканьем тонким
Призывает тепло и уют.

Но в обширном кругу мирозданья
(Не постигнуть мне — отчего)
Ни убежища, ни питания
Не хватило на долю его.

17 мая 1930, Томилино

«О, друг мой, у меня ослепшие глаза…»

Л.В. П<олян>ской

О, друг мой, у меня ослепшие глаза
И пеленой завешен чуткий слух,
И нем язык, и нечем рассказать,
Как оскудел мой дух.

И если у души в ослепнувших глазах
Блеснет тебе нежданной искрой свет,
Знай, это жгучая трепещет в них слеза
О том, что света нет.

10 июня 1930, Погост

«Сухостоя, бурелома…»

Сухостоя, бурелома
Мало ль в свежести лесной?
Но и смертная истома
Дышит жизни глубиной.

Буреломы, сухостои
Пеплом падших сил своих
Божьей мудростью святою
Станут пищей трав живых.

О, ничто, никто не сгинет,
И сухое былие,
Проведя сквозь пламень, примет
Бог во царствие свое.

17 июня 1930, Погост

«Что мне шепчет шум протяжный…»