Хризантемы у тюремной стены

Уже давно ушел от фрау Краус последний клиент, над Берлином сквозь рваные края быстро бегущих облаков проглядывала луна, освещая пустой город. Но вот на одном из перекрестков с разных концов подошло пять человек. Несколько минут совещания. Четверо быстро пошли по обеим сторонам широкой улицы, оставляя нв стенах домов белые пятна листовок, один в форме военно-воздушных сил, спустив с предохранителя парабеллум, зорко охранял безопасность своих товарищей. Обер-лейтенант «Люфтваффе» Харро Шульце-Бойзен проводил очередную операцию. Утром берлинские жители читали в воззвании «Жизнь Наполеона» страстные слова о том, что так же, как Наполеон проиграл войну против России, потерпит поражение и фашистская Германия. Развязанная против Советского Союза война, говорилось в листовке, ничего не даст немецкому народу, кроме несчастья и позора.

А в это время на одной из окраин Берлина подпольщики Гуддорф и Зиг на типографском станке, который достал заведующий немецким фотоагентством «Пресс фотоагентур» Грауденц, размножали еще одну новую листовку.

Их было много потом, Этих листовок-воззваний, размноженных на пишущих машинках, гектографах, а иногда и написанных от руки. Они расклеивались на стенах домов, рассылались по частным адресам, разбрасывались в городе, оставлялись в трамваях, автобусах и телефонных будках. Эти листовки находили и в отправлявшихся на фронт эшелонах, и в бараках иностранных рабочих. Авторами наиболее ярких пропагандистских документов были руководители организации — Шульце-Бойзен, Харнак и Кукхоф. Листовки «Ударный кулак», «Жизнь Наполеона», «Письмо капитана полиции», «Воззвание к работникам умственного труда» являли собой великолепные образцы боевой антигитлеровской пропаганды.

Одна из таких листовок состояла всего лишь из двух строчек: «Нацистский рай — война — голод — террор — нищета — гестапо. Как долго еще?» Но сколь всеобъемны и страстны были эти слова…

Говорят, что и один в поле воин. Вероятно, так. Но это трудно, очень трудно. Трудно, даже если не один, а трое.

При том объеме пропагандистских акций, которые осуществлялись антифашистской организацией Шульце-Бойзена — Харнака, они, конечно, должны были иметь широкую подпольную сеть. И она постоянно росла, особенно тогда, когда фашистская Германия начала войну против Советского Союза. При всем многообразии характеров, политических убеждений, социального положения участники немецкого Сопротивления были глубоко убежденными антифашистами, считавшими, что будущее Германии — в избавлении от нацистского позора, в борьбе за социализм. Они были смелыми, высокоодаренными и энергичными людьми.

С первых же шагов по созданию подпольной организации Шульце-Бойзен, Харнак и Кукхоф были глубоко убеждены в том, что наряду с антифашистской пропагандой их интернациональным и национальным долгом является самое непосредственное участие в борьбе с фашизмом. У них не было сомнений в том, что наиболее действенной формой этой борьбы должна стать помощь Советскому Союзу, самому непримиримому и последовательному противнику нацизма.

Нет, немецкие подпольщики никогда не были «агентами Москвы», как их очень желала бы представить западная пропаганда. Они, истинные патриоты своей страны, боролись за ее свободу. Но они прекрасно понимали, что Советский Союз взял на свои плечи всю тяжесть дела освобождения народов Европы от нацистского сапога. Они понимали это, поэтому и изыскивали наиболее эффективные способы и пути помощи советскому народу и его армии.

Когда Гитлер и Муссолини проводили генеральную репетицию второй мировой войны в Испании, Харро Шульце-Бойзен со свойственной ему решительностью сделал первый шаг. В 1937—193В годах он работал в специальном штабе генерала Вильдберга, координировавшего все мероприятия «Люфтваффе» по поддержанию франкистского мятежа. В руки лейтенанта Харро попала секретная информация о засылке гестаповских провокаторов в ряды интернациональных бригад. И он своевременно уведомил об этом через соответствующие каналы командование интербригад. Но Харро и его ближайшие соратники были не теми людьми, что довольствуются помощью от случая к случаю. Они прекрасно понимали, что наиболее надежным, хотя и не единственным путем передачи полученной информации, особенно после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, была бы прямая радиосвязь с Москвой. Весной 1941 года подпольщики получили радиопередатчики и шифры. Наладить радиосвязь было делом очень трудным. Среди подпольщиков был только один специалист по радиоделу, коммунист Курт Шульце, служивший еще в первую мировую войну радистом в германском флоте. Ему и Гансу Копии, также взявшему на себя нелегкие обязанности радиста, пришлось осваивать аппаратуру в предельно короткие сроки. Им было трудно и потому, что каждый день нужно было менять место передач, ибо абвер и гестапо не замедлили начать поиски появившихся в эфире новых подпольных радиопередатчиков.

Но герои-подпольщики хорошо справлялись со всеми трудностями, и с осени 1941 года стратегическая информация стала более или менее регулярно поступать в Москву.