Хризантемы у тюремной стены

Никто не отрицает мужества очень немногих участников этого заговора. И в первую очередь полковника Штауффенберга, в единственной искалеченной руке которого были сосредоточены и все нити заговора, и его непосредственное осуществление. Но разве можно сравнить цели борьбы организации Шульце-Бойзена — Харнака, их идейную убежденность с тем, что составляло подоплеку офицерского заговора 20 июля?

Сущность заговора немецких офицеров сводилась к тому, чтобы, убрав правящую нацистскую верхушку, выйти из войны и оставить в неприкосновенности государственную и военную машину рейха. Большинство офицеров — участников заговора 20 июля боялись подлинного восстания армии и народа, что могло бы, конечно, приблизить Германию к антифашистской революции. Вот почему эти люди упорно отвергали все предложения «красного» подполья о совместных действиях против Гитлера.

Даже в работах объективно настроенных авторов, пытавшихся дать более или менее правдивый анализ деятельности «Красной капеллы», есть большая погрешность: все они уделяют основное внимание связям подпольщиков-антифашистов с Советским Союзом и рассматривают их деятельность почти исключительно под этим углом зрения. Авторы этих работ — кто вольно, а кто невольно — поддерживают тем самым версию о том, что эта организация была «создана русской разведкой». Далеко не случайно «первооткрывателем» этой версии был Аллен Даллес. Возглавляя в годы войны резидентуру американской разведки в Швейцарии, Даллес в мемуарах не мог отойти от привычных мерок и методов своей работы резидента.

Как же возникла организация Шульце-Бойзена — Харнака, кто были те люди, что руководили ею или находились среди ее участников?

…Еще не наступило 1 сентября 1939 года. Еще не началась кровавая бойня, вошедшая в историю под названием второй мировой войны. Еще не был готов в деталях сверхсекретный план «Барбаросса», и нацистские дипломаты с наигранными улыбками поднимали тосты за «дружбу» с Советским Союзом. Еще оставались в Германии и вне ее наивные люди, верившие в то, что Гитлер является разновидностью социалиста.

Но были другие. В Германии. Те, что понимали истинную сущность национал-социализма и ту смертельную опасность, которую несет он человечеству. Это они расклеивали по Берлину и другим немецким городам антифашистские листовки, это они вели тайные радиопередачи, в которых призывали всех честных немцев активно включаться в борьбу против Гитлера, против его людоедских планов завоевания «мирового господства».

Именно тогда гестапо и абвер — военная контрразведка — начали активно разыскивать дерзких подпольщиков, осмелившихся поднять голос против «третьего рейха». Действительно, мужество неизвестных «красных» не могло не удивлять. В стране нарастал кровавый террор. Десятки тысяч немцев-антифашистов были брошены в концлагеря. Колоссальный аппарат насилия, созданный Гитлером и его приспешниками, охотился за всеми, кто не кричал «хайль». Подпольщики были неуловимы. И чем больше нарастал террор, тем больше появлялось листовок, тем чаще звучали голоса таинственных передатчиков, которых никак не могли запеленговать абверовские контрразведчики.

И только летом 1942 года, когда на русской земле шла гигантская битва против коричневой чумы, абверовским ищейкам удалось напасть на след подпольной организации. Каково же было удивление гестаповцев и нацистских контрразведчиков, когда они узнали, что в состав этой организации, действовавшей в Берлине и Гамбурге, входило более двухсот человек. Конечно, неодинаковой была роль этих людей в подпольной борьбе, но все они были истинными антифашистами и боролись с нацистским режимом до конца. Именно в этот период, когда абвер и гестапо начали широкую операцию против подпольщиков, капитану военной контрразведки Пипе пришла идея дать подпольной организации кодовое название «Красная капелла». Нет, Пипе отнюдь не был почитателем музыки. Просто на абверовском жаргоне все запеленгованные радиопередатчики назывались «музыкантами», а когда офицеры военной контрразведки приходили к выводу о том, что несколько тайных передатчиков работают в рамках одной подпольной организации, то их называли «капеллой». Что ж, Пипе не сом-невался, что «капелла» была «красной»… Вот таким образом и появилось в секретных досье абвера и гестапо название «Красная капелла». Оттуда оно перешло на страницы мемуаров, исторических исследований, книг, журнальных и газетных статей.