Хризантемы у тюремной стены

Эрика фон Брокдорф-Ранцау, или «красная графиня», девушка из рабочей семьи, вышедшая замуж за графа Кая фон Брокдорфа, тоже была активной участницей подполья. Суд сначала приговорил ее к десяти годам каторжной тюрьмы. Но когда Гитлеру сказали, что во время процесса Эрика, смеясь, бросила в лицо судьям: «А боитесь-то вы, господа, потому, что сочтены дни ваши», фюрер приказал ее тоже казнить…

Более шести месяцев в строжайшей тайне шли в имперском военном суде процессы над участниками подпольной организации. Геринг, которому Гитлер лично поручил контролировать ход дела, все время подгонял прокурора Рёдера. Прокурор, в свою очередь, торопил судей. А они десятками штамповали приговоры. Смертные казни, каторжные работы, отправке в штрафные батальоны на фронт. Один за другим принимали мученическую смерть герои-подпольщики, истерзанные, но не сломленные и, как прежде, убежденные в правоте своего дела.

Кто же были они, эти люди? Ученые и рабочие, артисты и инженеры, военнослужащие и врачи. Бывший министр социал-демократического правительства Пруссии до 1933 года Адольф Гримме, человек, далекий от коммунизма, писал после войны об этих антифашистах: «То была лучшая кровь Германии, подлинная ее элита, элита и по своим личным качествам, и по политическим талантам, и по дальновидности, и по истинно национальному самосознанию».

После окончания войны многие из авторов как в Западной Германии, так и за рубежом писали о героической деятельности организации Шульце-Бойзена— Харнака. По-разному писали. В западногерманской историографии освещение деятельности организации быстро начало обрастать всевозможными легендами, чаще всего злонамеренными, ибо это освещение делалось нечистоплотными людьми. Что же в этом удивительного? Офицеры абвера, выслеживавшие подпольщиков, и гестаповцы, истязавшие их на допросах, благополучно пережили войну и довольно быстро начали преуспевать в Западной Германии. Все они в один голос стремятся сейчас доказать, что «Красная капелла» была лишь «агентурной сетью, созданной советской разведкой», а ее участниками — либо старые немецкие коммунисты, «всегда готовые бороться по приказу Москвы», либо авантюристы, для которых «шпионские связи диктовались честолюбивыми замыслами».

Вот таким образом и началось осквернение памяти героев немецкого Сопротивления, Сопротивления, которое по праву должно занять одну из ярких страниц истории немецкого народа. В эту клеветническую кампанию включились в ФРГ и бывший геринговский прокурор Рёдер, и председатель палаты военного суда Крэлль, скреплявший своей подписью смертные приговоры подпольщикам, и некоторые другие. Рёдер, который не скрывал своих неонацистских убеждений, не упускал случая, чтобы не поглумиться над памятью героически погибших антифашистов. Именно он в своей «оправдательной» записке по «Красной капелле» выдвинул лживый тезис о том, что на совести ее членов жизни «сотен тысяч, если не миллионов, немецких солдат, погибших на Восточном фронте». Что ж удивительного было в том, что этот подлый тезис бывшего гитлеровского прокурора был подхвачен всей реакционной западногерманской печатью, начиная от шпрингеровской «Вепьт» и кончая другими не менее реакционно- махровыми изданиями.

Но есть в Западной Германии и честные люди, которые хотят восстановить историческую правду. В частности, не так давно умерший бывший участник организации Гюнтер Вайзенборн многократно доказывал, что главная цель борьбы антифашистов заключалась в том, чтобы способствовать быстрейшему окончанию войны и тем самым сохранить жизнь миллионам немецких солдат. Об этом же писал и другой из немногих оставшихся в живых после провала организации антифашистов, социал-демократ Гримме.

Робкие попытки дать более или менее объективную оценку деятельности антифашистского подполья делали и другие авторы, как западногерманские, так и зарубежные. Так, Хайнц Хёне опубликовал в журнале «Шпигель» серию статей о Шульце-Бойзене и его боевых товарищах, в которых он вынужден был признать, что участники подпольной организации «останутся для потомков символом протеста, символом чистоты, доказывающей, что даже в период всеобщего приспособленчества всегда находятся люди, которые подчиняются только голосу своей совести». Однако любая объективная или близко стоящая к объективности оценка деятельности организации всегда отвергалась на Рейне.

Бывшие абверовцы и гестаповцы сделали все возможное и невозможное, чтобы задним числом оболгать погибших героев, бросить тень на их поведение на допросах, на мотивы их поступков.

Возрожденному на Рейне государству германского монополистического капитала, конечно, выгодно для поднятия престижа в послевоенной Европе говорить только о таком «сопротивлении», к которому «красные» были бы непричастны. Вот почему основные усилия западногерманских историографов и журналистов направлены на то, чтобы возвысить и романтизировать историю с заговором против Гитлера 20 июля 1944 года.