Хризантемы у тюремной стены

Документы неопровержимо доказывают, что шпионские службы империалистических стран активизируют использование некоторых молодежных и студенческих организаций в подрывных акциях против социализма. В студенческой среде они ищут тех, кто может выступать в качестве политического диверсанта или шпиона, приезжая в социалистическую страну как турист или как студент для обучения в вузе. Секретные службы Запада учат отдельных молодых людей устраивать в Советском Союзе в общественных местах провокационные спектакли «в защиту свободы» — свободы для тех, кто лютой ненавистью ненавидит социализм. Западные разведки стремятся запустить свои щупальца и в студенческую среду социалистических стран. Но эти старания рано или поздно заканчиваются провалом.

Совершенно секретные документы, изобличающие диверсионную и шпионскую деятельность такой службы империализма, как СИС, не часто становятся достоянием гласности.

Но это не значит, что нет возможности распознать почерк секретных служб. Прогрессивное студенчество накопило уже немалый опыт, изобличая и изгоняя из своих рядов агентуру империализма. Чтобы определить, выполняет ли тот или иной студент задания "рыцарей плаща и кинжала», достаточно знать методы, которыми пользуется шпион, в также найти ответ нв вопрос, в чьих интересах он действует. И если окажется, что дело ведется к срыву сотрудничества прогрессивных сил, к пособничеству империализму, к дискредитации социализма и коммунизма, здесь чувствуется рука шпионско-диверсионных служб буржуазии.

III. Тени „третьего рейха“

13. Бессмертие павших

В ночь с 21 на 22 декабря 1942 года в берлинской тюрьме Плетцензее всю ночь стучали молотки. Тюремщики в спешном порядке вбивали в потолок камеры, где стояли гильотины, железные крючья. К утру сооружение импровизированной виселицы было закончено. Тюремщики торопились небеспричинно. 21 декабря Адольф Гитлер собственноручно утвердил смертные приговоры имперского военного суда одиннадцати антифашистам-подпольщикам. Но случилось непредвиденное. Четырем смертникам фюрер заменил гильотину виселицей. А тюрьма Плетцензее была оборудована по последнему слову техники — смертные приговоры здесь приводились в исполнение только с помощью усовершенствованного немцами изобретения доктора Гильотена. Молотки стучали всю ночь и по той причине, что наступали рождественские праздники. А фашистские палачи были сентиментальны. Они старались избегать казней в «святые дни»…

Гитлер с нетерпением ожидал вынесения смертного приговора участникам подпольной организации, сумевшей проникнуть во многие жизненно важные центры рейха, проходившей в абвере и гестапо под кодовым названием «Красная капелла». Поэтому судьи имперского военного суда, в также прокурор гитлеровских военно-воздушных сил — «Люфтваффе» Рёдер, потребовавший смертной казни, во что бы то ни стало хотели преподнести своему фюреру рождественский «подарок»…

С гордо поднятой головой вошел в смертную камеру один из руководителей подпольной организации, Хврро Шульце-Бойзен. Уходя на эшафот, он написал на стене своей одиночки пророческое четверостишие:

Правду не заглушат веревка и топор.
Ещё не зачитан последний приговор.
Кто осудил нас, от кары не уйдет.
Ведь этот суд — еще не страшный суд.

Прошло более четверти века, и в отчетах гестаповцев и гитлеровских юристов, присутствовавших на казни, мы смогли прочитать лаконичные строчки о том, как вел себя несгибаемый подпольщик, стоя перед виселицей: «Обвиняемый Шупьце-Бойзен умер как настоящий мужчина». Да, палачам было трудно понять столь презрительное отношение к смерти этого удивительного и отважного человека.

Другой руководитель организации, доктор Харнак, вошедший в камеру смертников, сказал, когда ему палач накинул петлю на шею: «Я ни в чем не раскаиваюсь и умираю убежденным коммунистом». Арвид Харнак, выходец из буржуазной среды, беспартийный интеллигент, ставший нв путь борьбы с фашизмом, в самую последнюю минуту своей жизни назвал себя коммунистом в силу убежденности, что умирает за святое дело — за победу над фашизмом. от которой в равной степени зависела судьба и Германии, и Советского Союза, и всей Европы. Ведь недаром заявил он во время следствия: «Я был твердо убежден, что идеалы Советского Союза принесут миру спасение. Моей целью было уничтожение гитлеровского государства любыми средствами».

Вслед за ними наступила трагическая очередь других подпольщиков. Но никто из них не дрогнул, никто не проронил ни одной слезы, никто не попросил пощады у жестоких палачей. Жена Арвида Харнака, американка по происхождению, «прекрасная Мильдред», как ее называли в подполье, переводчица и искусствовед, влюбленная в немецкую литературу, сидя в одиночной камере смертников, переводила Гёте. И когда над нею навис топор гильотины, онв сказала тюремщикам: «А я так любила Германию».