Хромированные сердца

(Всё, что тебе нужно, так это меньше проблем, займись своими делами. У тебя и так нет парня, семь лишних килограмм и ПМС. Только разборок с ментами тебе не хватало)

Солнце ярко освещает мою кухню. Я ем бургеры, соус на руках, на щеках и даже на шее. Как же вкусно. Я жадно ем, «поглощаю» будет самым точным словом.

На следующее утро я исследую интернет в поисках новостей о трупе в пригороде. Ничего – ни трупа, ни пропажи. Наша полиция работает паршиво. А где её родители? Друзья? Почему никто не ищет её? Были ли у неё вообще родители и друзья? Мне становится жалко её. С людьми так не должно быть.

(А тебя будут искать?)

Я была не готова к этому вопросу. Ну, вообще… Мама звонит мне раз в неделю, а иногда и реже. Я всю жизнь живу с тем, что она живёт более полной жизнью чем я: разведена, сделала себе новую грудь, вокруг неё всегда мужчины. Когда я приезжаю к ней на праздники, первое что я слышу, это: "Солнышко, у тебя под щеками уже можно лагерь разбивать" Хорошо, что праздники не часты. На мой пятнадцатый день рождения она рассказала как пользоваться противозачаточными. Я чуть диван не прожгла от стыда.

Друзей у меня нет, королевой вечеринок я никогда не была. А после Никиты парней у меня больше не было. Не то, чтобы я сильно обожглась, просто как-то не складывалось. Секса у меня не было так давно, что я думаю не отменили ли его вообще? У меня был близкий друг, близкий друг моей вагины, но давно переехал в Нидерланды и теперь только шлёт фото кексов с гашишем, которые пекут в его кофешопе. Мои сериалы меня никогда не обидят, хотя и не согреют в постели тоже.

Телефон звонит. Ещё один незнакомый номер. Я решаю ответить.

– Алло? Таня? – Говорит незнакомец на другом конце трубки.

– Она умерла. – Я сбрасываю вызов.

Офис кипит посреди летней жары. Я стою у окна и пью ледяную колу. На небе ни облачка, солнце плавит город. Я делаю слишком большой глоток и мозг пронзает холодная игла. Я хватаюсь за голову. Пора возвращаться к работе.

Работа! Меня будут искать в офисе, если я вдруг не выйду утром. Такое было уже раза три, когда я просыпала. От этой мысли мне становится лучше и я возвращаюсь к своему столу.

Поезд гладко летит по рельсам. Электричку задержали и народу в неё набилось как сардин в банку. Люди забили весь проход, нависают над сиденьями. Вагон превратился в закрытый сотейник, в которым мы тушимся. Я зажата между толстухой и бабкой. Пот течёт по спине, по бёдрам, зато дома меня ждёт вкусная карбонара. Я закатываю глаза в предвкушении и становится немного легче.

Когда я выхожу на своей станции у меня мокрые даже трусики. Скомканные, свалянные, натёршие все, что только можно. Я останавливаюсь, вокруг никого, поднимаю юбку и поправляю их. Я вижу мост неподалёку. Мертвец совсем вылетел из моей головы. Мне даже стыдно, что я так быстро забыла про неё. Лежит там одинокая.

(Мёртвая)

Мёртвая. Мир её больше не увидит. Может быть её никогда не найдут.

Мне становится интересно, там ли она. А вдруг меня увидят возле неё? Что они подумают?

(Что ты нашла труп, которому минимум три дня)

Я спускаюсь по щебню. Она там же. С опущенной головой. "Не смотрите на меня такую" Грустная.

(Мёртвая)

Мёртвая.

Я сажусь напротив неё. Сегодня она совсем меня не пугает. Теперь она смотрит в землю. "Мне стыдно, не смотри не меня такую. Мне стыдно и грустно". Волосы свешиваются на лицо. Длинные светлые колосья.

Джинсы обтягивают стройные ноги, обутые в кеды. На ней клетчатая синяя вельветовая рубашка, под которой бесформенная футболка.

Я чувствую необъяснимое желание увидеть её лицо. Ужасная жажда. Я подаюсь к ней и в нос бьёт неприятный запах. Я морщусь и аккуратно убираю её волосы с лица. Ещё красивое лицо покраснело, мутные глаза смотрят с укором. На её шее сплошь чернеют круглые синяки.

Это действует на меня как пощёчина.

(Тупая овца, её задушили! УБИЛИ! А ТЫ СМОТРИШЬ ПОКОЙНИЦЕ В ЛИЦО!)

В ужасе я отползаю назад. Боже, я прикасаюсь к мертвецу, что не так со мной? Я сижу в оцепенении.

(Мёртвые не кусаются)

Ну да. Чего я испугалась? Ну, дотронулась до волос мёртвой девушки. Больше я этого не сделаю.

– Извини меня. – Шепчу я.

(Теперь разговариваешь с ней?)

Ну, а что? Она же была живой недавно, покойников тоже нужно уважать. Мурашки побежали по моему затылку.

Я поднялась и отряхнулась.

– Пока. – Я зашагала прочь.

(Пока мёртвая девочка)

Телефон звонит весь день. Один и тот же номер. Сорок пропущенных.

«Какой назойливый»

Хотела бы я, чтобы мне так звонили.

На следующий вечер поезд везёт меня с работы домой. Мертвая девушка так и сидит в моей голове целый день. Почему её ещё не нашли? Кем она была? Кого она любила? Я даже ни разу не вспомнила о бургерах.

Выйдя на своей станции, я не колеблясь иду под мост.

– Привет. – Она всё там же, виновато сидит в тени. "Не смотри на меня такую"

Я сажусь напротив неё и разглядываю. Больше я не сделаю такой безумной штуки, как пробовать потрогать её.

Куча вопросов в моей голове. Она же совсем недавно было живой.

– Какой ты была? – Мой голос звучит так неожиданно, что я вздрагивая.