Хромой пастух

Ну, со стороны нижнего мира иногда выглядывают дети мертвецов, бросают камни в красного полосатого червя — это ничего, это ничему не мешает. Ну, тунгусы иногда приходят пустобородые. А шаман сказал: «Новый народ придет, у рта мохнатые придут. Сендуха как черными пятнами покроется». Вот еще, вот еще, вот еще! Зачем так много? С омоками жить хочу. С алайями живу. Тяжелое поднимал, не сломался. Теперь бегаю быстро, прыгаю высоко. В хорошем мире живу, хорошей пищей питаюсь. Трава под ногой еще не примялась, а я уже поднимаю другую ногу.

13.

«Остановись», — сказал Корел.

На краю холма-едомы лежал красный червь полосатый.

Тяжело, накреняясь лежал. Свился кольцами толще человека, не двигался, но кожа в округлых роговых пластинках вся светилась, как бы мерцала. Насытился, спал крепко. Глаз не видно, да и не хочется смотреть в глаза такому — очень большой. Такого только дети мертвецов не боятся. Что им красный червь? Он живого олешка ест. Он живого человека сосет. Наверное, Мачекана съел, оставил нарты — вон валяются нарты, полозья правда березовые. На обратном пути подберу, деловито решил Кутличан, а мохнатый Корел подошел и просто сел на червя.

«Ты что? Ты что?»

«Теплый», — объяснил Корел.

«Хэ! Вдруг проснется?»

Корел поднял мохнатую голову, сказал: «Возьми копье. Возьми нож».

«Хэ! Что такое задумал?»

«Убьем красного червя».

«Зачем?»

«Вырежу тебе хорошие подошвы для сапог».

«Хэ! Не надо. Не буди червя, зачем?»

«Если проснется — точно не убьешь».

«Пусть спит. Что ты, что ты!»

«Убей, а то пожалеешь», — сказал Корел.

Но понял что-то важное и махнул рукой-лапой.

14.

Неполная луна то исчезала, то появлялась, будто боялась полностью повернуться.

Он разбудит красного червя, думал Кутличан. Корел, сын медведя и человечьей самки, разбудит красного полосатого, потом вырежет из его кожи подошвы для сапог. Или, наоборот, червь победит.

«Солнце-мать, твоим теплом нас согрей».

Ровдужную урасу Тебегея Кутличан узнал издали.

«Солнце-мать, каким бы ни было приходящее зло, в сторону направь».

Подумал: может, зря не убил красного червя? От урасы вон как дымом несет невкусно. Не домашним пахнет — холодной вчерашней гарью. Сразу видно, что даже заглядывать в урасу не нужно: там очаг погас, дымовое отверстие затянуло паутиной. А день назад, потянул носом, тут, может, рыбой кормили, гусиным мясом. Валяется затоптанная в грязь талина, на которой рыбу коптят. На земле порванный малахай, сломанный посох. Красный червь много ест, но никогда без нужды, без дела не безобразничает. Малахай не станет рвать — так, наверное, только тунгусы делают. Даже котел разбили. У дудки-омока отдельный котел был. Тебегей отдельно мясо варил, угощал дочь, сыновья ели. «Куропаток боюсь, — жаловалась пугливая Ичена. — Как взлетят из-под ног — вздрогнешь». У Ичены совсем не было защиты, подумал Кутличан. Тебегея сразу убили, лежит возле урасы. По всему видно, его сразу убили. Не зря дед черный сендушный говорил: даже в маленьком мире без защиты нельзя.

«Солнце-мать, каким бы ни было приходящее зло, в сторону направь».

Не оказалось у Ичены защиты. До прихода тунгусов тут красный червь полз, но Тебегея не тронул, наверное, захотел старого Мачекана и его семью. Может, хорошо, что я не убил червя? К ровдужной урасе Тебегея, наверное, тунгусы пришли. Остроскулые специально пришли. Прямо на имя дудки-омока Тебегея пришли. Теперь он лежит где бросили. Даже красный полосатый червь не бросит вот так человека — съест, а тунгусы бросили. Кукашка на Тебегее разорвана, обломанная стрела торчит из плеча: оперение унесли, теперь не узнаешь, чья стрела. Сына старшего коротким копьем ударили, копье потом тоже вырвали, унесли. Второй сын убежал в болото, его там закололи, как лося. А девушки Ичены нет. Если бы красный червь напал на дудки-омоков, стрел и копий бы не было и девушку бы съел. Красный полосатый червь извивается, крутится, вспыхивает, ест тех, кто нравится. Любой человек, даже самый смелый, сам идет в пасть красного червя, не сопротивляется.

Нет защиты.

15.

Думал, все защиты хотят.

Алайи, шоромбойцы, когимэ.

Ходынцы и чюхчи хотят защиты, «етти» говорят.

Дудки-омоки и каменные люди ищут защиты. Уяганы и кукугиры.