Хромые кони

– Гул возглавляет межведомственное оперативное управление, – зачитал он с экрана. – Эквивалент нашего первого зама.

Ривер рылся в памяти, пытаясь выудить еще какие-нибудь подробности, однако не вспомнил ничего, кроме самых общих моментов.

– Довольно радикальный консерватор.

– Они все там такие.

– Под конец войны, – продолжал Хо, – появились подозрения, что кто-то из сотрудников пакистанских служб передает талибам информацию о планируемых ракетных ударах. Гул был в числе подозреваемых. Расследование ни к чему не привело, никаких обвинений не выдвинули. Однако штатный аналитик Парка оценил вероятность причастности Гула в пятьдесят процентов.

– В то же время публично он неизменно выражает поддержку правительству, – сказал Ривер. – И его кандидатура всегда рассматривается при назначении нового главы директората. – На этом познания Ривера о Гуле исчерпались. – Но какое отношение он имеет ко всему происходящему? – И, не дав Лэму ответить, воскликнул: – Нет! Секунду. Подождите, не говорите.

– Самое время поиграть в шарады, – заметила Кэтрин. – Отличная идея.

Луиза покосилась на нее. Подобное замечание было не в стиле Кэтрин. Да и выглядела Кэтрин сейчас совсем не в стиле Кэтрин. Нет, покрасневшие-то на холоде кончик носа и щеки вели себя как положено, однако в глазах блестело непривычное оживление. Возможно, ей по нраву это приключение. Тут их взгляды пересеклись, и Луиза поспешно отвела свой.

Лэм доел сэндвич и удовлетворенно рыгнул.

– Великолепно, – сказал он. – Пять звезд.

– Где в такую рань открыто? – спросила Луиза.

Лэм неопределенно помахал в направлении Олд-стрит:

– Есть тут одно местечко. Круглосуточно. Практически по дороге. Мы подумали, что вы не будете в претензии, если мы подзадержимся.

– Извините, что вмешиваюсь, – сказал Ривер. – Хасан Ахмед – один из людей Гула, так?

– Только не сотрудник.

– Точно?

В ответ Лэм лишь глубоко и шумно выдохнул.

– Так, хорошо. Ладно. Тогда… О господи! – Истина осенила Ривера наотмашь. – Он его родственник?

– Сын сестры.

– То есть мы – вернее, Тавернер – организовали похищение племянника Махмуда Гула шайкой фашиствующих отморозков? Она соображала, что делает?

– Она полагает, что играет в стратегию. «Считай это способом установить профессиональный контакт», – процитировал Лэм. – Так и сказала. «Мы спасаем Хасана – получаем союзника».

– Они в близких отношениях? – спросил Мин Харпер.

Хо продолжал рыться в досье Гула из базы данных Риджентс-Парка.

– Мать и отец Хасана познакомились в Карачи, но отец тогда уже жил здесь. Он вывез свою невесту в Англию. С тех пор она на родину не возвращалась. Нет никаких сведений о том, что Гул их навещал.

– Но полностью исключать такую возможность нельзя, учитывая его место работы, – заметил Мин.

– Как бы там ни было, – сказал Лэм, – можно с определенной долей уверенности предположить, что ему не особо понравится, если его племяннику отрубят голову в прямом эфире.

Он развернул второй сэндвич. По воздуху поплыл теплый аромат жареных колбасок.

– И что она себе думала? – пытаясь не обращать внимания на запахи, спросил Ривер. – Очаровать Махмуда Гула, вызволив его племянника из рук фанатиков?

– Ключевой момент в том, – пояснил Лэм, – что это наши собственные фанатики. Вот что важно.

– То есть таким образом Гул окажется у нас в долгу, – продолжила Луиза, – и, когда станет очередным главой разведки, будет больше расположен к сотрудничеству с нами.

– Гениально, – вздохнул Ривер. – А она не задумывалась о том, что произойдет, если спасти Хасана не удастся?

– Судя по всему, нет, – сказал Лэм. – И сейчас все идет к тому, что примерно через двадцать четыре часа с помощью британских спецслужб будет осуществлено жестокое убийство племянника первого зама разведки более-менее дружественной нам державы.

– И это в том случае, если убийцы будут продолжать придерживаться заявленного графика, – заметила Кэтрин. – Которого им придерживаться теперь незачем. Они знают, что спалились.

– Значит, мальчишку все равно прикончат, – подытожил Мин. – Охренеть. Войны-то начинают и по менее серьезным поводам.

– Именно поэтому Леди Ди изо всех сил пытается повесить это дело на нас, – сказал Лэм. – Потому что если Хасан погибнет – это одно. Но если он погибнет, а потом выяснится, что ответственность за его смерть лежит на Пятерке, то это уже не просто бесславная страничка в послужном списке Тавернер. – (Кусочек колбасного фарша вывалился из сэндвича и, скользнув по штанине и оставив там майонезный мазок, упал на землю.) – Черт. Ненавижу, когда такое случается. – Лэм сердито уставился на желтоватый сальный росчерк, который, признаться, был не то чтобы особенно выдающимся среди остальных пятен на данной штанине, а потом перевел взгляд на окружающих и закончил: – Ей светит не вступление в наши ряды в Слау-башне, а небо в клеточку. Если только сначала мешок на голову не наденут.

– Мешок на голову первому заму? А что, такое возможно?