Хромые кони

Лэм чувствует сдвиг пространства за спиной, и в кабинете появляется Кэтрин Стэндиш с чашкой чая в руках. Она ставит чай Лэму на стол и снова удаляется; вся процедура проходит в полном молчании. Тем не менее Стэндиш, хотя она об этом и не знает, отведено определенное пространство в том месте, которое Лэм, если его хорошенько припереть к стенке, назовет своей совестью, ибо еще одной истиной, которую он давно усвоил и которая истинна далеко не только среди сотрудников разведслужб, является то, что наши поступки имеют последствия, причиняющие страдания и ставящие под угрозу других людей. Однажды в обмен на услугу Лэм открыл Родерику Хо, за какой грех он, Лэм, очутился в Слау-башне, и рассказ его – что он виноват в гибели коллеги, – как и всякая идеальная ложь, был чистой правдой, которой можно было без какой-либо опаски поделиться с посторонним, если опустить некоторые подробности: ту, например, что коллегой был Чарльз Партнер и что казнь была осуществлена с одобрения в том числе и деда Ривера Картрайта. А в награду Лэм получил Слау-башню. Таким образом, Лэм продался за спокойную жизнь, за тихую гавань, где он теперь парадоксальным образом может всласть предаваться самоуничижению, в то время как убийство бывшего друга и наставника нимало не тревожит его сон. Однако порой его несколько беспокоит тот факт, что именно Кэтрин Стэндиш, как и следовало ожидать, обнаружила труп ее шефа. Было время, когда и Лэму доводилось обнаруживать трупы, поэтому он знает, что такие моменты не проходят бесследно. Он никоим образом не намерен ничего заглаживать перед Кэтрин, однако предпримет все, что в его силах, чтобы уберечь ее от будущих потрясений.

А в данный момент он раздумывает над тем, что делать дальше. Самым очевидным вариантом представляется сохранение статус-кво, ибо вне зависимости от недавних событий Слау-башня продолжает оставаться вотчиной Лэма. Если произойдет нечто непредусмотренное, то на этот случай у него есть аварийная касса. Однако сам собой вырисовывается и третий вариант; возможно, микрокосмос Риджентс-Парка, где верность и преданность неизбывно теряют в цене, ему не так уж и надоел. Возможно, он слишком поторопился отрясти его прах. Спору нет, за последнее время мало что доставило ему столько отрады, сколько доставил вид Дианы Тавернер, осознающей, что он ее переиграл; а если он сумел переиграть ее, то, несомненно, найдет и более достойных противников. Покамест все это лишь праздные измышления, помогающие скоротать время между чашками чая. Но кто знает? Кто знает.

Довольно. Наша наблюдательница, если она курящая, тушит сигарету и смотрит на часы, если она носит часы. Затем встает и отправляется в обратный путь: по вымощенной кирпичом эстакаде, через пешеходный мостик, вниз по лестнице рядом со станцией метро «Барбикан» и на Олдерсгейт-стрит. Как и всегда, когда стоишь на этом углу, кажется, что опять собирается дождь. А зонта у нее нет. Не страшно. Если идти быстро, то можно добраться до места сухой.

А если в кои-то веки подойдет еще один, то, может, она даже снова сядет в автобус.