ХРОНИКА

(24.) После изданного в Дортмунде указа¹²³ заболел Рихер, священник Магдебургской церкви и духовный мой брат; и я, так как там не был, его не посетил. Когда же за день до того, как этот праведный муж скончался, я пришёл, то не вошёл к нему, а отложил визит до следующего дня; в итоге он умер без моего участия. Тело его было внесено в церковь нашей братией и охранялось моим викарием, так как я не мог перенести ночное бдение. А вскоре после своих похорон он, явившись ко мне во сне, сказал: «Почему ты меня не навестил, почему не читал псалтырь, почему не почтил мою память согласно Дортмундскому предписанию?». Услышав мои оправдания, он ответил: «Плохо, что ты этим пренебрёг». И тогда я спросил его, как он поживает; а он: «Когда в субботу, — говорит, — я почил, на следующий день обрёл радость вечного покоя». А когда я поинтересовался у него, как идут дела у отца моего и матери, он ответил: «Хорошо» - и продолжил: «Мать твоя просила меня передать тебе, что в понедельник или четверг ты последуешь за ней». Застонав из-за этого, я проснулся, точно зная, что ласковое наставление праведников свято и спасительно, если ему следовать; если же нет, то весьма опасно. Хоть я здесь никого не обвиняю, кроме себя самого, боюсь всё же, что большинство людей в этом случае и в другом лицемерили бы. А чем более мы пренебрегаем наставлением вышестоящих, тем более виновными мы будем на суде их.

34. (25.) Кроме того, я виновен также и в другом проступке, в чём от чистого сердца раскаиваюсь. Рединг¹²⁴, приор Партенопольского капитула, с любовью приняв меня, - я пришёл туда в 40-дневный пост, незадолго до его кончины, -просил разрешения тайно со мною переговорить; проливая слёзы¹²⁵, он так начал свою речь: «Я очень боюсь быть застигнутым внезапной смертью и открою Вам причину этого. В городе Арнебурге и дважды в этом городе со мною внезапно случалось, что я не мог ни видеть, ни слышать; но, с помощью Христовой, быстро избавлялся от этого. С того времени я был в сильной тревоге и открыл моим братьям, - которые, как я надеюсь, достойны этого, - язву своего нечестия. А так как Вы, как я знаю, всегда были верным моим другом, то смиренно прошу Вас быть свидетелем моей исповеди, ибо, как я полагаю, мне недолго осталось жить». Эту просьбу я покорно принял, обещая полностью удовлетворить. После этого он ещё раз умолял меня о том же, но так как тогда было неподходящее время, он не добился от меня исполнения своего похвального желания. И, хоть из-за дурного привкуса своей грешной совести я неохотно стал бы рассматривать язвы кого-либо иного, обратившегося ко мне, не надеясь их исцелить, в этом случае я с удовольствием взял бы на себя бремя грехов этого брата, если бы видел, что нам в этом благоприятствует удобный случай.

35. В последующий за этим Святой Пяток¹²⁶ Ротман, священник и приор архиепископа Геро, был застигнут ночью внезапной смертью и найден мёртвым в постели. Всем, кто слышал об этом, сие показалось удивительным и очень страшным. Но накануне - благодарение Богу! - он щедро раздал милостыню и прилюдно и не без великого плача успел исповедаться. В Святую Субботу я пришёл туда и торжественно провёл этот святой праздник вместе с моим архиепископом¹²⁷. Там тогда Рединг, человек мудрый и во всех случаях предусмотрительный, разделив своё имущество между своим братом и любимой сестрой, сказал: «Владейте этим, чтобы, когда вы вскоре лишитесь меня, в этом залоге любви вы знали бы, как я был верен вам». А на рождество св. Иоанна Крестителя¹²⁸, когда я пребывал у брата моего, аббата Зигфрида, сказав часто упоминаемому приору последнее прости, я опять, к сожалению, не дал ему возможности получить исповедь, и более того, даже не заметил этого его желания. Узнав позже о том, что он, как я уже говорил, умер, я слишком поздно застонал из-за того, что ранее пренебрёг обратить на это внимание. 3 года и 6 недель управлял своей братией сей благочестивый, мудрый и чрезвычайно верующий муж; похоронили его в южном портике близ монастыря. В следующем году, в праздник апостолов Петра и Павла¹²⁹ ему наследовал почтенный отец Геддо, некогда учитель школы, а в то время - страж церкви. Чуть ранее, в канун этого праздника, умер затворник Эзико, который обошёл многие места ради любви Христовой.

36. Ревность к дому Господню, который есть мать наша духовная во Христе, хоть и редко, но порой снедает меня¹³⁰; и по причине того, что я только что сказал, оно заставляет меня прибавить к настоящему труду ещё кое-что.