Читаем Хроника полностью

Хроника

В эти же дни в Парме произошел величайший раздор между епископом, господином Обиццо ди Сан-Витале, и господином Гвидо да Корреджо. Дело в том, что оба они в то время были капитанами партий города Пармы, хотя ни один из них не был ни назначен, ни избран жителями; они сами присвоили себе власть, и каждый считал, что, охраняя город, действует разумно. И люди в то время, говоря о них, восхваляли или поносили их, в зависимости от отношения к каждому из них. Но блаженный Августин говорит, что не следует /f. 491c/ заботиться о суде людском, и приводит довод, что ни несправедливость не может причинить вреда, ни ложная похвала – возвеличить[2648].

О том, что воины короля Арагона одержали победу над французами и потопили их корабли

В вышеупомянутом году, накануне дня святого Иоанна Крестителя [23 июня], люди из войска покойного короля Педро Арагонского потопили в море выше Неаполя множество французских кораблей. А многим из войска короля Карла, оставшимся в живых, выкололи глаза, и были среди них и простолюдины, то есть пополаны, и рыцари, и нобили, и бароны. Что было заслуженно и справедливо...

О том, что французы весьма высокомерны и совершают много глупостей

И в самом деле [французы][2649] весьма высокомерны и [очень глу]пы, и люди они весьма [плохие и про]клятые. Они презирают все [наро]ды [мира], в особенности англичан [и ломбардцев]. А к ломбардцам они относят всех итальянцев и вообще всех живущих по эту сторону Альп. Но воистину французы и сами достойны презрения, и все их презирают. К ним вполне может подойти то, что говорят о пройдохах:

У очага пригубит пройдоха пьянящий кубок –вот он уже и герой, царь ему хеттский слугой.

Действительно, когда французы хорошенько выпьют, они считают, что в состоянии победить и перевернуть весь мир одним ударом. Но они заблуждаются, ибо Ахав, царь Израильский, сказал Венададу, царю Сирийскому, хваставшемуся, что «праха Самарийского» не «достанет по горсти для всех людей, идущих» за ним (3 Цар 20, 10). ... Ца[рь Израильский] послал к нему сказать: «Передайте [ему]: "Пусть не хвалится подпоясывающийся, [как] распоясывающийся" (3 Цар 20, 11)». Так оно и случилось. Венадад, [царь] Сирийский, [собрал] для осады Сама[рии] 32 царя. А Ахав, царь Израильский, [одержал] над ними победу, имея [всего] 200 слуг областных начальников. Повторяю, французы весьма высокомерны, и они притесняли жителей королевства, и тосканцев, и ломбардцев, живших в королевстве Апулии. Они отбирали у них припасы даром, то есть ничего за них не платя; ... зер[но, вино, молоко], рыбу /f. 491d/ и мясо, каплунов, гусей и кур, словом, все то, что относится к пище. И не только не платили им за купленные у них товары, но еще и наносили им побои и тяжелые раны. Взять хотя бы такой пример: у одного пармца, жившего там, была очень красивая жена, и, когда она потребовала деньги за гусей, проданных некоему французу, тот не только отказался заплатить цену, о которой они сго[ворились], но еще нанес ей увечье, тя[жело] ее ранив, причем удар был такой силы, что второго удара не потребовалось. А он к тому же спросил, не хочется ли ей получить еще один такой удар. Улышал об этом ее муж и сильно [разбуше]вался; и неудивительно: ведь до этого его жена была миловидной и [статной], а после этого [уда]ра она на всю жизнь осталась [кривобокой].

Итак, господство французов всегда отличалось высокомерием и жестокостью. [И] посему их власть заслуживает [того, чтобы] сойти на нет, и она [повсеместно] ослабла. О подобной власти говорит Господь, Ис 52, 5: «Властители их неистовствуют, говорит [Господь], и постоянно, всякий день имя Мое бесславится».

О том, как после кончины сарацинского короля в Тунисе королем из ненависти к Карлу избрали сына Педро Арагонского

Также в вышеупомянутом году в Тунисе скончался король сарацинский, и из [ненависти] к королю Карлу они избрали себе королем сы[на] покойного Педро Араго[нского]. Он согласился и [при]нял их государство. [А был] этот король арагонский сыном дочери Манфреда, принца Апулии, сына покойного Фридриха, низложенного императора[2650].

И в том же году старые приверженцы императора Фридриха II, сознавая, что они не [могут] занять и захватить силой реджийский замок Реджоло и город Модену[2651]...