Хроника

А у братьев-миноритов был брат Лев из Милана, знаменитый и великолепный проповедник и великий гонитель, опровергатель и победитель еретиков. Он в течение многих лет был провинциальным министром в ордене братьев-миноритов, а позже – архиепископом Миланским. Сей Лев был великого /f. 238c/ сердца человек и такой отваги, что однажды он один со знаменем пошел впереди войска миланского, выступившего против императора, и, перейдя по мосту через реку, долго стоял один со знаменем в руках, но миланцы за ним не последовали через реку, ибо видели, что войско императора приготовилось к сражению. Вот этот-то брат Лев выслушал исповедь хозяина некоего миланского приюта, мужа известного и считавшегося человеком великой святости. И поскольку наступили последние дни его земного страдания, то есть он умирал, Лев заставил его пообещать, что после своей кончины тот явится к нему и расскажет о своем состоянии. И тот охотно пообещал. Вечером по городу разнесся слух о его кончине; брат Лев попросил двух братьев – особых товарищей, которые при нем состояли, так как он был еще провинциальным министром, – провести этот вечер с ним в уединенном месте сада в каморке садовника. Когда они бодрствовали втроем, на брата Льва напала сонливость, и, желая соснуть, он попросил товарищей разбудить его, если они что-нибудь услышат. И вот вдруг они услышали, что тот человек приближается со стенаниями и сильными рыданиями, и увидели они, что он падает с неба, словно огненный шар; и обрушился он на крышу каморки, как коршун на утку. От этого шума и от толчка братьев пробудился Лев. Поскольку тот [упавший с неба] часто и жалобно повторял: «Увы! Увы!» – брат Лев спросил у него, как он себя чувствует. Тот ответил, что он проклят за то, что он в пылу негодования позволял детям, рожденным от тайного сожительства и подброшенным в приют, умирать /f. 238d/ некрещеными, ибо видел, что из-за таких подкидышей приют впадает в затруднения и несет большие расходы. И когда брат Лев спросил его, почему он не признался в этом грехе на исповеди, тот ответил, что то ли потому, что забыл, то ли потому, что не думал, что в этом нужно исповедоваться. На это брат Лев ему сказал: «Поскольку тебе нечего делать у нас, уходи от нас и ступай своей дорогой!» И тот удалился, стеная и вопя. Да, сей брат Лев в то благочестивое время, названное позже «Аллилуйей», много потрудился и совершил немало добрых дел.

Об одном проповеднике из Падуи, предсказавшем падение некоей башни, и так оно и случилось. О другом, предсказавшем подобное, и о том, что так оно и произошло

Был другой брат-минорит из Падуи, который в то благочестивое время совершил много добрых дел. Когда он на каком-то празднике произносил проповедь в Комо, а некий ростовщик строил каменную башню, брат, которому мешали крики работавших, сказал собравшемуся народу: «Предсказываю вам, что к такому-то времени эта башня упадет и разрушится до основания». Случилось так, как предсказал брат, и это посчитали за великое чудо. Об этом говорит сын Сирахов, 37, 18: «Душа человека иногда более скажет, нежели семь наблюдателей, сидящих на высоком месте для наблюдения». То же, Притч 17, 16: «Кто высоким делает свой дом, тот ищет разбиться». Сродни этому и другие примеры пророчеств предсказавшего падение башни: о детеныше сверчка, и о трех тыквах, и о мышке в тыкве. Все это он говорил случайно и неожиданно, и потому его назвали прорицателем.

В то упомянутое благочестивое время был также брат Герард из Модены из ордена братьев-миноритов, совершивший много замечательных дел и добрых поступков, как я видел собственными глазами. До этого, когда он жил в миру, он назывался Герардо Малетта. Он происходил от влиятельных и богатых родителей, а именно, от Боккобадати. Сей Герард был одним из первых братьев ордена миноритов, /f. 239a/ но не из а числа двенадцати[343]. Он был близким другом блаженного Франциска и иногда бывал его спутником. Был он весьма воспитанным человеком, милосердным и щедрым, благочестивым и добродетельным, и очень услужливым, сдержанным в речах и во всех делах своих. Был он малообразованным, но говорил хорошо и был замечательным и приятным проповедником. У него было желание исходить весь мир. Это он просил брата Илию, генерального министра ордена братьев-миноритов, чтобы меня приняли в орден, и тот внял ему в Парме в лето Господне 1238. Однажды я был его товарищем в путешествии.

О том, что жители Пармы во время того благочестия поставили брата Герарда из Модены своим подеста, предоставив ему полную власть в своем городе