Хроника Чёрных Клинков (Город Мечты. Несущий бурю)

Свет раннего утра тронул высокие башни Имрира и засверкал всеми цветами радуги. Каждая башня имела свой оттенок, тысячи мягких тонов играли и переливались. Розовые, желтые, пурпурные, бледно-зеленые, коричневые, оранжевые, светло-голубые, белые и муарово-розовые — все они были прекрасны в солнечном свете. Два всадника выехали из Города Мечты, оставив башни за собой, и поскакали прочь от стен города по зеленому полю к высокому сосновому лесу, где среди стволов еще таилась тьма. Цокали белки, лисы играли у своих нор, жужжали насекомые, пение птиц наполняло воздух, а лесные цветы раскрывали лепестки, благоухая тонким ароматом. Контраст между городом и медлительной жизнью леса был настолько велик, что сказался на настроении, по крайней мере, одного из всадников, который спешился и повел лошадь в поводу, ступая по поляне голубых цветов, утопая в них по колено. Другая всадница — девушка — остановила лошадь, но не спешилась. Она просто наклонилась в высоком мельнибонийском седле и улыбнулась мужчине.

— Эльрик! Неужели ты хочешь остановиться так близко от Имрира?

Он через плечо улыбнулся ей.

— Ненадолго. Мы слишком поторопились уехать. Мне надо привести в порядок мысли, прежде чем ехать дальше.

— Как ты спал?

— Хорошо, Каймориль. Наверное, мне снились сны, но я не помню. Когда я проснулся, у меня была какая-то тяжесть на душе, но ведь вчерашняя встреча с Ирканом была не из приятных.

— Думаешь, он намерен использовать против тебя колдовство?

— Я бы сразу понял, если бы он задумал это. И он знает мои силы. Сомневаюсь, что он захочет помериться со мной в магии.

— У него есть основания предполагать, что ты не захочешь воспользоваться своей силой. Он ведь много раз испытывал твое терпение, и это сходило ему с рук. Может, теперь он захочет проверить, сможешь ли ты сделать что-нибудь, если он применит колдовство?

— Да, опасность, конечно, есть, — нахмурился он. — Но, думаю, еще не сейчас.

— Он не успокоится, пока не уничтожит тебя.

— Или пока сам не будет уничтожен, Каймориль, — он остановился, сорвал цветок и улыбнулся. — Твой брат слишком крут, не правда ли?

Кайморйль поняла его. Она соскочила с коня и подошла к нему. Ее легкое платье гармонировало с цветами, по которым она ступала.

Он протянул ей цветок, и она приняла его, дотронувшись до лепестков губами.

— Сила ненависти сильна, любовь моя. Иркан — мой брат, и все же я даю тебе совет: используй против него свою силу.

— Я не могу убить его. У меня нет на это права.

— Ты можешь сослать его.

— Разве ссылка для мельнибонийца не то же самое, что смерть?

— Ты много раз говорил, что хочешь попутешествовать по землям Молодых Королевств.

— Может быть, — с горечью рассмеялся Эльрик, — потому что я не настоящий мельнибониец. Иркан прямо так и сказал, и многие согласны с ним.

— Он ненавидит тебя, потому что ты способен предаваться созерцанию. Но ведь твой отец был таким же, а никто никогда не говорил, что он не может быть императором Мельнибона.

— Мой отец никогда не пытался увязать свойства своего характера с результатами. Он правил так, как должен править император.

Нужно признать, что Иркан тоже будет править так. У него есть возможность снова возвеличить Мельнибон. Он начнет войну и попытается распространить нашу власть на всю землю. Этого же хочет большая часть нашего народа. Разве у меня есть право отрицать такое желание?

— У тебя есть право делать все, что ты пожелаешь, потому что ты — император. И все, кто тебе предан, думают точно так же.

— Возможно, их преданность не по адресу. Может, Иркан прав, и я предам эту их преданность, обреку на уничтожение Остров Драконов? — его печальные глаза встретились с ее взглядом. — Может, мне следовало умереть, когда я появился на свет из чрева матери.

Тогда Иркан стал бы императором. Может, судьба обманывает нас?

— Судьбу невозможно обмануть. Что произошло, тому и следовало произойти, потому что так хотела судьба, если она существует, если действия и поступки людей подчинены ей, а не просто являются ответом на действия и поступки других людей.

Эльрик вздохнул.

— Твоя логика приводит тебя почти к кощунству, Каймо-риль, если мы верны традициям Мельнибона. Возможно, станет лучше, если ты вообще забудешь обо мне.

— Сейчас ты похож на моего брата, — засмеялась она. — Ты тоже испытываешь силу моей любви и преданности, мой повелитель?

Он повернулся к лошади, собираясь вскочить в седло.

— Нет, Каймориль, но я советую тебе испытать эту любовь, потому что чувствую: в ней скрывается какая-то трагедия.

Поднявшись в седло, она улыбнулась.

— Ты во всем видишь несчастья. Неужели ты не можешь принимать хорошее, когда оно тебе дается? И без того это происходит редко.

— Да, с этим я согласен. — Они одновременно повернули головы, услышав позади себя стук копыт.

Довольно далеко они увидели двух всадников, в растерянности озирающихся вокруг, — солдат, которых эта пара оставила позади, желая побыть наедине.

— Пойдем! — вскричал Эльрик. — Через лес и за тот холм — они никогда не найдут нас там.