Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация) (СИ)

— Ну… — было видно, что о той части своей жизни Радвила говорить не хотел, что-то болезненное там было. Но все же выговориться он был всегда рад, всем нужно выговариваться. — Это было не так давно. В моем распоряжении был целый двухэтажный дом. Его мне подарил мой… Сводный брат. Он был куда младше меня. Я тогда еще рисовал свой первый поистине прекрасный шедевр! Но… Одной ночью после небольшой пьянки в клубе… Мой брат не вернулся домой. Его сбили на машине, когда тот возвращался домой. Но он не умер, он впал в кому. Надо сказать, что родители у моего брата были очень богатыми людьми в городе и я, вооружившись его деньгами, на всей скорости бросился в больницу, где тот лежал… Его тело было неподвижным, цвет кожи приобрел пугающий беловатый оттенок. Мне стало страшно за брата и попросил врача все мне сказать, чем помочь? Что ему надо? Врач лишь ответил: «Переносить его из больницы категорически запрещается, но вот, что до оборудования, то нам понадобится… Финансирование». А что я? Я согласился, отдал огромные деньги. И каждый день ходил к брату. Я забросил свой «шедевр» и большую часть времени, когда не был с братом, я или пил, или курил, курил много. А у меня должна была быть выставка через несколько дней. Поэтому директор выставки сказала: «Я так старалась, чтобы выбить тебе место! Я понимаю… У тебя проблемы… Точнее… Неважно. Просто приноси свою картину. Это твой шанс прославиться». Но мне было плевать. Я даже не шелохнулся. Но вот когда мне позвонили из больницы и сообщили, что сегодня брат пошевелил пальцем, я был счастлив. Меня переполняла радость. Правда, я не смог попасть к нему, ему нужен был покой. Энергия, что переполняла меня, перешла в картину, несколько дней я только ею и занимался. Кстати, к слову, эту картину я писал с самого детства, когда прочитал один отрывок из библии и тогда же научился играть в карты. Я закончил картину и смог ее выставить. Но за весь день никто ко мне так и не подошел. Никто не спросил и не поинтересовался. Я был опечален… Но ко мне подошел Арантин. Он смотрел на эту картину через свои очки, но, казалось, что он видит все, что я передал этой картине. «Это картина о смерти Христа?» — спросил он. И я восторженно ответил: «ДА!». Мы долго говорили об этой картине. И я захотел подарить эту картину Арантину. От чистого сердца, бескорыстно. Он не отказался… Но сказал, что вернет долг. Когда я вернулся домой, меня взяли полицейские и мы отправились в отдел. Там меня допросили касательно моего брата. Я был поражен, когда узнал, что он умер. А подробности его смерти были куда ужаснее: доктора несколько недель обманывали меня, говоря, что с ним все в порядке и он выздоровеет. Он был мертв!!! Черт! Из меня просто выкачивали деньги. Эти докторишки, они даже сделали искусственный пульс, подделали анализы, подделывали более-менее здоровый цвет лица! Большую часть денег эти врачи делили меж собою. А остатки тратили на оборудование для моих глаз… Я… был поражен. Меня же хотели подписать, как соучастника. Не знаю, с чего они так решили, но меня посадили в изолятор. Туда пришел Арантин, он сказал: «Я вернул долг, теперь ты свободен. Они тебя не тронут, я доказал твою невиновность. Но… Я же могу еще и отомстить за тебя. Будет сложно доказать, что они действительно скрывали его смерть ради наживы. Конечно же, их посадят по ряду других статей… Но разве не лучше будет доверить правосудие мне?» — поинтересовался он у меня. И я спросил: «Что для этого нужно?!». Он протянул мне странный шершавый документ с непонятными символами. Сказал: «Подпиши… Кровью! Ты продашь мне свою душу и станешь одним из команды Фиирации!», я долго не решался, но все же подписал. А после… просто отрубился. Как окажется на следующий день, кто-то в черном балахоне и белой узорчатой маске с холодным оружием на перевес перебил тех врачей той же ночью. А я же провел похороны брата, а после улетел на Фиирацию, я стал декоратором, развесил свои картины по кораблю, сделав его куда живописнее. Тогда же Арантин сказал прекрасные слова, что въелись мне в душу: «Твоя семья погибла… Но у тебя теперь есть «мы» — твоя новая семья!» — Радвила облегченно выдохнул. — Как-то так и попал на корабль, ну, а после я встретил Лаймониса, потом Грету, ну и всех остальных, включая тебя.

— Какая… — Виктория прочувствовала боль в словах Радвилы и даже облегчение. — …Мне жаль. — сказала она. Этими словами ничего не изменить, но даже они были бальзамом на рану Радвилы. — Я пойду. Осмыслю услышанное. — сказал она и вышла из комнаты Радвилы. Пройдя через толпу веселых швейцарцев, она слышала вместо смеха плач, а вместо весёлой музыки — трагедию…

Вернувшись к себе, Виктория вдруг поняла:

— «Каждый на этом корабле имеет за плечами ужасную историю. И у каждого эта история связана с семьей. Что же за история может скрываться за Лаймонисом?» — не понимала она и это подогревало интерес.

13:00, Фиирация.