Хроника достославных событий, кои произошли при завоевании Гвинеи по приказу инфанта дона Энрики (ЛП)

Корабль был весьма скоро приготовлен, и в нем отбыл Афонсу Гонсалвиш Балдая — не без великого желания исполнить волю инфанта.

И, следуя своим путем, проплыли они на семьдесят лиг далее того места, коего достигли в прошлый раз, что составило сто двадцать лиг от мыса [Божадор], где нашли устье словно бы от речного потока (rio cabedal), где было много добрых якорных стоянок, в каковое [устье] вход углублялся в землю на восемь лиг; где они и бросили свои якоря[176].

И поскольку среди вещей, что вез Афонсу Гонсалвиш, были также две лошади, данные ему инфантом с тем, чтобы отправить на них двух юношей, то тотчас приказал он свести лошадей на берег; и прежде, нежели какие-либо иные люди сошли с корабля, приказал он юношам, дабы проехали они верхом на тех лошадях и прошли бы по земле так далеко, как только смогут, всюду высматривая, не будет ли какого-нибудь поселения или людей, едущих каким-либо путем. И дабы не давали они лишнего труда ни себе, ни лошадям, велел он им не брать с собой никакого защитного оружия, а только их копья и мечи, чтобы нападать, буде придется. Ибо, коли повстречают они людей и те пожелают их захватить, главное их спасение будет заключаться в ногах их лошадей — если только не встретят одного лишь [человека], коим без опасности для себя смогут воспользоваться.

И ясно показали юноши по свершении того деяния, что за люди (quejandos homens) находятся далее. Ибо, хотя и пребывали они столь далеко от своей земли, не ведая, каких людей и в каком числе встретят, не говоря уже о страхе перед дикими зверями, чья страшная тень должна была препятствовать им, учитывая их юный возраст (ибо каждому из них было приблизительно не более семнадцати лет от роду) — все же, отставив все сие (pero posposto todo isto), отбыли они с великою отвагой, проследовав вдоль той реки на семь лиг, где встретили девятнадцать человек, собравшихся все вместе толпою, не имевших никакого иного оружия для защиты или нападения, кроме азагай (azagaias)[177]. И как только увидели их те юноши, то с великим мужеством двинулись на них. Однако те неведомые люди, хотя и было их столько, не возымели храбрости сойтись с ними на равнине, но ради своей безопасности укрылись среди некоторых скал, где и сражались с юношами на протяжении доброго промежутка [времени]. И в продолжение их схватки был ранен один из тех юношей в ногу, каковая рана, хотя и была малою, не осталась неотомщенною, ибо они также ранили одного из противников. И таким образом продолжали они свою битву до тех пор, пока солнце не стало подавать приметы ночи, по каковой причине они вернулись на свой корабль. И я весьма уверен, что урон от битвы не был бы столь мал, коли враги пребывали бы на равнине.

«Две вещи заставляют меня задуматься здесь, — говорит тот, кто написал сию историю[178]. — Первая — что за измышление представилось воображению тех людей при виде подобной новизны, scilicet, двух таких отважных юношей, цветом [кожи] и чертами столь им чуждых; или что могли они думать о деле, туда их приведшем, и, к тому же, верхом на лошадях, с копьями и мечами, кои суть оружие, некоторыми из них ранее никогда не виданное! Поистине, думается мне, нерешительность их сердец, по каковой не схватились они с ними с большим мужеством, не была бы столь велика, если бы не страх перед новизною.

Вторая вещь — это отвага тех двух юношей, кои, находясь таким вот образом в чужой земле, столь далеко от поддержки своих товарищей, возымели все же смелость (e filharem ousio) одолеть подобное число [врагов], коих умение в искусстве сражаться было для них столь неопределенно.

Одного из сих юношей знал я впоследствии, когда был он уже знатным фидалгу, весьма доблестным в ратном деле. И звался он Эйтор Омен, какового в хронике королевства найдете вы испытанным в великих деяниях. Другого звали Диегу Лопиш Далмейда [Диогу Лопиш ди Алмейда], [и был он] фидалгу и добрый муж по своему нраву, согласно выясненному мною у некоторых из знавших его».

Таким образом, те [двое] продолжали свой путь к кораблю, как мы рассказали, к каковому прибыли незадолго до утра и немного там отдохнули.

И как только стало светать, Афонсу Гонсалвиш приказал приготовить свою лодку, в каковую поместился с некоторыми людьми. И, проследовав вдоль той реки, отправив юношей с лошадьми по земле, достиг он места, где мавры были предыдущим днем, с намерением сразиться с ними и захватить какого-нибудь. Однако труд его был напрасен, ибо ужас был столь велик, что [мавры], хотя и были оставлены юношами (pero fossem deixados dos mocos), не смогли избыть великий страх, с каковым и бежали, бросив там большую часть скудного своего имущества, коим Афонсу Гонсалвиш приказал нагрузить свою лодку в подтверждение своего труда. И, чувствуя, что следовать далее вперед было бесполезно, он вернулся на свой корабль.