Хроника достославных событий, кои произошли при завоевании Гвинеи по приказу инфанта дона Энрики (ЛП)

И, следуя так своим путем, оба прибыли на остров Эржин [Аргуин], где, после того как взяли воды (filharam agua), договорились следовать своей дорогой до тех пор, пока не прибудут в землю негров, согласно намерению, с коми они отбыли из сего королевства. И когда они уже прошли доброе расстояние (boa peca) за мысом Сантана (Santana)[393], идя одним безветренным днем, сказал Паленсу, что не худо было бы высадить некоторых людей на землю и чтобы они отправились посмотреть, не смогут ли захватить каких-нибудь мавров.

— Для чего, — сказал Диниш Диаш, — станет человек заниматься (ocupar-se homem) подобным делом? Пойдем в добрый час нашим путем, ибо, коли Бог приведет нас в ту землю, то мы наверно найдем мавров, коих достанет нам для нашего груза.

Правдою было то, что говорил Диниш Диаш, — что достаточно было там мавров; однако не были они столь легки для захвата, как ему думалось, ибо верьте, что они суть люди весьма сильные и искусные в своей защите, и ясно увидите вы то в следующих главах, где мы будем говорить об их сражениях.

— Друг! — ответил Паленсу. — Коли даже будет так, что мы обретем там много мавров — что потеряем мы, коли Бог вначале даст нам некоторых здесь? Все же, — молвил он, — я почитаю за доброе, коли мы испробуем (provemos), сможем ли достать их, — и да будет угодно Богу, чтобы мы взяли здесь стольких, что смогли бы обойтись сейчас без более дальнего похода!

— Что ж, коли так, — сказал Диниш Диаш, — приказывайте, как вам угодно.

Тотчас приготовил Паленсу свою фушту для причаливания к земле. И хотя затишье было весьма велико, у побережья были весьма большие волны, каковые так и не позволили фуште пристать к земле; но он, жаждая закончить то, что начал, сказал той компании:

— Друзья! Ясно видите вы, как ярость сего моря рядом с сим побережьем не желает дозволить нам высадиться на землю. Однако даже и так моим желанием будет высадиться; но поскольку я не умею плавать, глупо было бы (faria sandice) отважиться на подобную дерзость. Коли есть среди вас некоторые, что, плывя, смогут выйти на землю, то я поистине весьма отблагодарю вас, и впредь не будете вы лишены той похвалы, коей добрые [мужи] заслуживают за свои доблестные труды.

— Верно то, — ответили некоторые, — что мы располагаем доброю волей к тому, чтобы дать вам удовольствие. Однако что будет, коли из сего воспоследуют для нас две опасности: первая — мы не знаем, как нам выйти на землю, ибо сии волны могут здесь закрутить нас таким образом, что мы не сможем быть хозяевами собственных членов и весьма быстро умрем, каковые суть вещи, что в иных случаях уже бывали; вторая — коли мы двинемся таким образом по земле и встретим каких-либо людей, с коими, может статься, не должны будем сражаться без вашей помощи, то, коли море будем в таком же состоянии и вы не сможете высадиться — что хотите вы, чтобы мы сделали?

И поскольку, как видите вы, среди многих имеются разноречивые мнения, то, в то время как Паленсу выслушивал доводы тех [людей], отделились некоторые, каковые не только не пожелали выслушивать какую-либо часть того совета, но даже предстали нагими перед Паленсу, приготовившись к тому, чтобы броситься в воду.

— Вот мы здесь! — сказали они. — Приказывайте, что делать, ибо смерть всюду одна и та же, и коли Бог определил чтобы мы умерли, служа Ему, то сие есть наилучшее время, чтобы нам окончить свои жизни.

Затем, наученные своим капитаном, они собрали свои одежды (corregeram suas roupas) и оружие наилучшим образом, каким могли, и бросились вплавь; и было так угодно Богу, чтобы, хотя море там и было сурово, вышли на землю все двенадцать — так, как они отбыли с кораблей. Затем они начали следовать вдоль берега, и не прошли еще так много, когда один, шедший впереди, сказал прочим, чтобы они стали тихо (quietos), ибо он зрел след людей, и, что было лучше всего, он казался ему свежим.

— Кажется мне, что будет добро, — сказал он, — чтобы мы пошли сзади них, ибо, как мне представляется по этому следу, они не должны быть далеко.

— Что ж, — ответили прочие, — для же еще, стало быть, рисковали мы перед нашими товарищами, прыгая в воду, коли противное [сему] должны были бы содеять?