Хроника двойного контракта

— Идет, — согласился я. — Вы уже побывали на похоронах? Есть желание еще разок туда съездить? Съездите! Только теперь уже не в роли Арлекино, а на правах настоящей вдовы! — Я сознательно переходил на грубость. — И если еще раз вякнешь без команды — я тебе на башке бутылку разобью! Не подскакивай, воскресший! И опусти пистолет, пока я ваше чертово семейство за «решку» не пристроил лет на пятнадцать каждого! Придурок… Если к вечеру я не заберу из рук одного артиста письмо, то он его опустит в почтовый ящик. Подсказать, аббревиатура из трех букв какого ведомства указана на адресе получателя? Так что прижмите свои куцые хвосты и сидите спокойно! Говорить будете только тогда, когда я задам вопрос.

Я снова перевел дух и успокоился. К этому разговору я готовился долгие часы прошедших суток.

— Эта история началась давно. Около трех лет назад. Тогда преуспевающий дипломатический работник Александр Шкурко работал в составе дипломатического корпуса в Германии. Дела шли хорошо, и дипломат успевал сочетать работу на благо государства с удовлетворением личной, всепоедающей страсти — увлечения живописью. Однажды он познакомился на одной из выставок с жуликом по натуре и мастером кисти Зигфридом Шальке. Помните, Любовь Витальевна, когда в вашей квартире из моих уст впервые прозвучало это имя?.. Сразу после того, как я увидел на стене эти пейзажи! К вашему несчастью, я тоже увлекаюсь живописью, но не как художник, а как любитель. Не дал мне бог такого таланта, как вашему мужу… Имя Зигфрида Шальке я услышал в ту пору, когда работал оперативником в отделе по борьбе с экономическими преступлениями. Нам тогда попался один гражданин Польши, пытавшийся продать два наброска — черновых наброска — Саврасова. Вот тогда я и услышал про Шальке, как об уникальном создателе художественных копий. Он создавал с истинных полотен такие «репро», что отличить их от настоящих могли только эксперты с соответствующим оборудованием. Дело «поляка» находилось у меня. Вот тогда-то я и смог изучить и способы письма, и характер всех преступных действий Шальке. Обладая умом недюжинной силы, он сделал то, до чего не могли додуматься все поддельщики полотен — он искусно делал копии и… объявлял их копиями. Его работы признавались знатоками и вскоре о нем пошел слух, как о великом «копиторе». Его работы по вполне доступным ценам приобретали банки Германии, частные лица, а иногда — просто мошенники, как «мой» поляк. Дальше — больше. Появились первые выставки Шальке с полотнами «Веронезе», «Рубенса», «Ван Гога», «Моне»… На одной из таких выставок и познакомился с Шальке наш дипломат-депутат… Так, Александр Олегович? Или в каком-то другом месте вы познакомились?.. Впрочем, не так уж это важно. Встреча произошла. Встреча двух мошенников и жаждущих денег дельцов. Не знаю, какие уж аргументы выдвигал дипломат Шкурко художнику Шальке, только тот согласился на следующее.

Я отвлекся, прикуривая сигарету. За это время Шкурко успел наклониться к жене и шепотом спросить: «Как ты, милая?» Та еще теснее прижалась к нему.

Вот нервы у людей!..

— Так вот, продолжаю… После коротких переговоров жулики пришли к следующему соглашению. Шальке скупает в Германии краденые полотна и передает их Шкурко. Но, перед тем как их отдать, он покрывает их защитным слоем и поверх него рисует «свою» картину. Украденную картину-подлинник в Германии продать сложно и опасно. А купить картину «копитора» Шальке — просто. Но все-таки опаска есть, и Александр Олегович переправляет картины дипломатической почтой. А кто же встречает картины в России? Вот тут и проявляется все остроумие жуликов международного масштаба. Картины в России встречает все тот же Шальке, который зачастил в Москву. Я проверил. За последние два с половиной года Зигфрид Шальке побывал в России восемнадцать раз! Пока все правильно, Александр Олегович?..

— Продолжайте, вас очень интересно слушать.

— Правда? Сомневаюсь, что открываю для вас что-то новое… Ну да ладно… Теперь главное — смысл всего этого предприятия. Он заключается в том, что, находясь в России, Шальке смывает с картин свою высокохудожественную мазню, придавая картинам прежнее лицо. После этого картины продаются Шкурко частникам в России. Истинные ценители и просто «новые русские» денег не жалеют, а интересоваться, откуда у «продавца» взялась картина Моне, — не повернется язык. Так, товарищ Шкурко? Вы у нас из какой фракции?..

Шкурко пистолет не спрятал, но водки налил. Себе и жене. Не напились бы…