Хроника гениального сыщика

Джон запеленговал нас, подобрал полы разлетайки, бросился со всех ног.

Мы гнали Холидея через Кремль, мимо памятника «Тысячелетия России», вдоль храма Святой Софии и покосившейся звонницы.

На апогейной точке моста через Волхов Джон было прыгнул в воду, да Рябов цепко схватил его за шиворот.

– Перестаньте дурить, – поморщился Рябов.

– Я вам все расскажу… – дрыгая в воздухе ногами, отреагировал Джон.

6.

– Друзья, – обратился к нам банкир на пляжной лавочке, – я должен принести извинения вашей стране. Именно я похитил Жору.

– Зачем вам понадобился столь мелкий хищник? – взметнул я брови.

– Дело в том, – передернул щекой заморский господин, – что наш банк разорен… Мы – банкроты!

– Ну и?

– Вот и пришлось мне продать Жору шейху Саудовской Аравии Барам-Махмуд-Аглы ибн Сулейману. Ему для полноты кошачьей коллекции именно его не хватало.

Джон достал из разлетайки фляжку с виски, жадно пригубил:

– На вырученные деньги мне удалось пустить ветку троллейбуса в Новгороде.

– Однако губернаторша в трауре! – обалдел Рябов. – Впрочем… игра стоила свеч.

На пешеходном мосту через Волхов открывался вид на озеро Ильмень, говорят, там по дну в поисках несметных сокровищ скитался горемычный Садко.

Я вдруг стопорнул:

– Инспектор, как же нам быть с мадам Глобус? Она может броситься головой в Волхов.

– Петя, – ласково глянул на сыскарь, – пусть этот материал раскапывают местные папарацци. Самый обыкновенный троллейбус я ставлю выше самого жирного кота.

Глава 27 Шербургский зонтик

1.

В Магадане, в Череповце, в Набережных Челнах, а также в столице РФ прокатилась чудовищная весть – появился террорист, употребляющий исключительно шербургский зонтик.

– Он укрывается им от дождя? – спросил я, акушер Кусков.

– Если бы так… – мрачно усмехнулся инспектор Рябов. – Им он хочет уколоть главного коммуниста России, господина Синебрюхова, Филиппа Филипповича.

– Просто уколоть?

– Ах, Петя, – по-отечески усмехнулся сыщик. – В кончике зонтика – яд гюрзы.

– Он уже уязвил кого-нибудь?

Сыщик лишь перещелкнул именной браунинг, с выгравированной русалкой топлес на рукоятке.

2.

Мы кубарем неслись с Рябовым по сумеречным московским улицам, невольно вглядываясь в испуганные лица прохожих.

Зонтичного террориста среди них не было!

И немудрено – стоял тридцатиградусный мороз, народ наотрез не пользовался зонтиками с ядом и без.

– Что будем делать, Петя? – помрачнел Рябов на Триумфальной площади, щурясь на циферблат часов гостиницы «Пекин». – Время к полуночи.

– Надо действовать жестко.

– Так-то оно так, – почесал заиндевевшую щеку Рябов, – но где противник? Не вижу!

– Я тоже…

– Стойте! Мы уже вышли на след.

– Чей след?

– Именно в «Пекине» проходит съезд коммунистов РФ. Будет много прессы. Террористу проще простого затесаться меж акул пера.

3.

Зал кегельбана поразил римской архитектурой и русским размахом.

Дюжина дорогих и сладострастных блядей увивалось подле партийных боссов.

Поминутно вспыхивали блицы папарацци.

В воздухе витал дурманящий дымок анаши.

В общем, всё как всегда… Съезд набирал обороты неспешно, по шажочку, хотя уже чуялось, что все кончится, если не перестрелкой, то уж, по меньшей мере, поножовщиной и мордобоем.

Сам глава коммунистов Филипп Филиппович Синебрюхов ходил подшофе и улыбался так, что мороз по спине.

– А мне здесь нравится… – шепнул мне на ухо сыщик.

Я вгляделся в продажную прессу. Много длинноногих дам со злобным оскалом, несколько завитых молодых людей с цветными татуировками на щеках и… ни одного террориста.

– А ведь он, сука, здесь! – словно прочитав мои мысли, прошептал Рябов.

– Не вижу змеиного зонтика.

– Присмотритесь к треножнику вот той телекамеры.

И – точно!

Ножкой одной из телекамер служил желтый, в игривую клеточку, шербургский зонтик.

Однако кто это стоит, приникнув к окуляру объектива?

Молоденькая, лет двадцати, ослепительная блондиночка с фарфоровыми щечками. Лишь отлично накаченные икры выдавали в ней прожженного головореза, точнее отмороженного боевика.

– По моему сигналу начнем операцию «Возмездие», – сухо произнес сыскарь.

4.

– Мы собрались с вами сюда, – вышел на трибуну Филипп Синебрюхов, – чтобы выработать тактику захвата Кремля, мостов, канализации и почтамта. Дело архисерьезное! Не время сопли жевать и заискивать перед пипл.

– Дело – партии, дело – народа! – рявкнул какой-то коммунист из глубинки.

– Ошибка, – густопсово пророкотал Синебрюхов. – Лозунг скомпрометировал себя. Дело партии – ее дело. И никого более…

Пока генсек витийствовал, мы с Рябовым, строго блюдя инкогнито, играли в кегли.

Рябов одним ударом крушил сразу весь ряд чурбанов.

Мой шар прокатывался рядом с кеглями, не задев ни единой.

– Вам надо сражаться на чемпионате по поддавкам, – усмехнулся инспектор. – Был бы триумф!

Я смутился.

Террористка вдруг скрестила ноги. Видимо, захотела в дамскую комнату. Эротическими шажочками зацокала в комнату под литерой «Ж».

Рябов подскочил к треножнику, отвинтил шербургский зонтик, сковырнул крышечку с наконечника, попробовал на зуб яд гюрзы.

– Что вы творите? – обалдел я.